В центре канадского хоккея, где лед становится ареной для эпических сражений, разворачивается история человека, чье имя стало синонимом скорости и мастерства. Он ворвался в мир Национальной Хоккейной Лиги, как метеор, оставляя за собой след огня и льда. Родившись в глубинах Квебека, он поднялся на вершину, став легендой для миллионов. Его путь в НХЛ был не просто спортивным восхождением — это
Погрузитесь в захватывающую историю, основанную на отмеченном премией генерал-губернатора романе Ким Туи. В центре сюжета — состоятельная семья, вынужденная покинуть родной Вьетнам, чтобы найти безопасность и начать новую жизнь. Их путешествие — это эпопея, полная испытаний и препятствий, от опасного пересечения границы до долгих дней, проведённых в море. Каждая сцена проникнута напряжением и
Лорелей Митчелл, бывшая журналистка, возвращается в родной Эштон-Холл после смерти дяди-архитектора. В завещании указано, что дом перейдет к ней только при условии ремонта старинной библиотеки. Во время работ она натыкается на замурованную нишу с письмами 1920-х годов, подписанными «Элиас». Ее сосед, Джейкоб Брент, местный учитель истории, помогает расшифровать обрывки фраз: «Они закопали его под
Эмили, 23 года, работает в крошечном кафе на окраине Монреаля, где вечно пахнет жженым миндалем из-за старой кофемашины. По четвергам к ней заходит Джереми — студент-архитектор с потрепанным рюкзаком, заказывает латте с кардамоном и оставляет на салфетках наброски мостов. «Ты точно не срисовывал это с метро Берри-УОКА?» — спрашивает Эмили, разглядывая кривые линии. Он смеется: «Там крысы меньше,
Лайм, с утра до ночи копаясь в бумагах городского архива Торонто, натыкается на папку с пометкой *Project Birch*. Внутри — распечатки транзакций между мэрией и компанией *NorthernGrid*. "Смотри, Эми, тут суммы на 20 миллионов выше отчетных", — бормочет он, разливая кофе по треснувшей кружке. Эмили, корреспондентка местного телеканала, проверяет источник: анонимный аккаунт в Твиттере
Мия, в рваных джинсах и с фиолетовыми прядями в волосах, вытирала стойку в «Laurent Café», когда Хиро, всклокоченный парень с виолончельным чехлом за спиной, в очередной раз заказал эспрессо. "Сколько можно – один и тот же напиток? Ты хоть спишь иногда?" – фыркнула она, заметив синяки под его глазами. Он усмехнулся, доставая из кармана смятый чек с нотами: "Это плата за то, чтобы
Жорж, 22 года, моет полы в кафе *La Brume* на окраине Монреаля. Каждое утро он спотыкается о треснувшую плитку у входа, а барменша Люси бросает ему смятый чек: «Опоздал на семь минут. Хочешь, чтоб старик Жирар тебя выгнал?» По вечерам Жорж рисует комиксы в съемной комнате над ветеринарной клиникой, где окно не закрывается из-за слоя старой краски. Соседка Марго, студентка-биолог, иногда
Эмили, 23 года, франкоканадка с рыжими волосами до плеч, работает в крошечной кофейне *Maple Brew* в Ванкувере. Каждое утро она рисует латте-арт в виде кленовых листьев, пока за стойкой не появляется Лиам — инженер-робототехник из Торонто, 27 лет, в потертой кожаной куртке. Он заказывает «кофе без сахара, но с тем шоколадным печеньем» и пялится в ноутбук с наклейкой *Sorry, I’m Canadian*. Их
Виктор Лессар приехал в Саскатун на рассвете, привёз чемодан с потёртыми углами и коробку шоколадных конфет, купленных в аэропорту Ванкувера. На крыльце дома детства ступеньки всё так же скрипели, а из окна соседского дома пахло жареным луком — миссис Дженкинс готовила завтрак. Сестра Эмили открыла дверь в растянутом свитере, вытерла руки о джинсы: *«Папа с тех пор молчит, как ты уехал. Даже
Ник, рыжий поросёнок в заляпанном краской комбинезоне, ворчит, заделывая дыру в стене сарая. "Сэм, гвозди кончились, а у Лукаса опять ящик с инструментами на кухне!" — бросает он, вытирая пот со лба тряпкой. Сэм, самый младший, в очках с треснувшей линзой, ковыряется в старой газонокосилке за домом, изредка поглядывая на Лукаса, который на кухне режет капусту для щей. "Ты бы сам
Представь: 1665 год, глухие леса Новой Франции. Джозеф Куте — парень с подмоченной репутацией — в последний момент улизнул от виселицы, оставив тюремные стены позади. Бежит куда глаза глядят, а за спиной — топот сапог да крики солдат. Ну и куда же его заносит? В какую-то дыру под названием Синьор Буфо, где местные иезуиты прячутся от мира вместе с толпой «дочерей короля» — бедолаг, которых
Представляешь, лето 1969-го, жара в монреальской глуши. Мартину — всего двенашка, а он уже бредит этими бейсбольными битами с утра до ночи. Весь район знает: чувак готов на стадионе жить, лишь бы мяч ловить. Но вот незадача — на отборах его развернули, как последнего лузера. Типа «извини, парень, не тянешь». Представляешь, как душа у подростка обрывается? Я бы точно сгорел со стыда... А тут ещё