В 1927 году, в мрачных болотах Луизианы, неподалёку от Нового Орлеана, возвышался старинный отель, погружённый в атмосферу мистики и тайн. Долгие годы его коридоры хранили мрачные истории, но одна из них стала особенно роковой для местных жителей. В тот злополучный вечер, когда луна едва пробивалась сквозь густую пелену облаков, у входа в отель собралась разъярённая толпа. Вооружённые цепями и
Марко, бывший солдат с шрамом через левую бровь, приезжает в Санта-Клару — городишко, где единственная улица упирается в заброшенную церковь. В салуне «Ласточка» он сталкивается с Луизой, которая перебирает пожелтевшие письма брата-шахтёра, пропавшего возле рудника «Эль-Диабло». «Он копал не в ту сторону, — хрипит бармен, вытирая стакан грязной тряпкой. — Теперь его кости удобряют кактусы». Луиза
Марко, 34 года, вернулся в Сорренто после звонка нотариуса: отец оставил ему полуразрушенную виллу с оливковой рощей. Сестра Ливия, 29 лет, приехала из Милана на поезде — в сумке лежали документы на продажу участка. В гостиной они нашли коробку с фотографиями: отец в фуражке портового рабочего, мать в платье с выцветшими розами. «Он просил похоронить его в море, — сказал Антонио, сосед, разливая
Представь: молодая женщина, замужняя, казалось бы, приличная, а тут — бац! — ветер Карибов, солёные брызги в лицо и... он. Капитан Леон. Грубоватый, с руками в шрамах, которые, чёрт возьми, рассказывали истории поинче любого романа. Санто-Доминго, говоришь? Да там даже воздух пах ромом и свободой, а не этими дурацкими светскими условностями. Ну и как тут устоять? Она ж не святая — тоскливые
Знакомьтесь, Бенито — мужик под fifty, работы нет, зато моющего средства на районе у него — хоть залейся. Короче, живет как придется, но в глазах соседок всё равно король: втирал всем, какой он сердцеед, а свои амурные подвиги аккуратно записывал в потрепанный дневнишко. Ну знаешь, типа «сегодня Мария вздохнула, завтра Роза глазки построила» — смешно, честно. Думал, так до пенсии и будет, пока...