Элис, 23 года, вскрывает старый сундук на чердаке дома бабушки в трансильванской деревне Винт. Под слоем пыльных кружев находит фотографию 1943 года: трое детей в форме "Общества белой розы" стоят у кирхи с треснувшим колоколом. На обороте — надпись чернилами: *"Клара, Юнас, Илдико. Они не простили нам Шарлотту"*. Бабка Мария, разбирая фасоль на кухне, бросает в печь снимок,
Виктор, водитель с облупленными наклейками на заднем стекле *Dacia 1310*, каждое утро начинал с проверки масла в полуразрушенном гараже за супермаркетом *Profi* на улице Липскань. Его напарница Ливия, в потёртой кожанке и с планшетом на коленях, искала заказы через взломанное приложение: «Смотри, опять этот тип с коробками — адрес на *Strada Smârdan*. Говорит, везти только ночью». Виктор хрипло
Анка, барменка из захудалого кафе в районе Липскань, заметила, что каждую среду в 15:34 экраны телефонов посетителей гаснут на ровном месте. «Опять ваш чёртов вай-фай!» — бурчал студент Раду, тыкая в зависший ноутбук. Она молча поправляла розетку под столиком с треснувшей плиткой — всё работало. В подсобке, где пахло старым маслом, её ждал конверт с обрывком карты: кто-то отметил красным крестом
В Карпатах, возле деревни Вранча, Отто — бывший наемник с шрамом через левую бровь — рубит дрова для местного трактира. Его соседка Ана, дочь кузнеца, приносит ему глиняную миску с *чорбой*: «Бери, пока не остыло. Слухи опять про солдат — у мельницы видели». Отто молча кивает, поправляя треснувший ремень на топоре. Ночью в деревню врываются люди в ржавых кирасах, требуют железо для литья пушек.
Аду, восьмилетнюю девочку в выцветшем платье, привезли к деду Иону в деревню Вранча, затерянную в Карпатах. Дом деда — бревенчатый, с потрескавшейся синей краской на ставнях, пахнет дымом и овечьей шерстью. Ион, сутулый старик в кожаном фартуке, каждое утро доил козу Марику, а потом раскладывал сырные круги на полках в погребе. «Ведро у колодца протекает, — бросил он, завязывая мешок с солью. —