Ночь - его время, дождь - его стихия. После таких ночей город покрывается страхом, обнаруживая тела жертв, которые стали добычей загадочного маньяка. Именно в одну из таких ночей студент Даня заступает на смену в круглосуточный магазин. Работая ночным продавцом в супермаркете, он оказывается замешанным в интригу с женой хозяина, которая, устав от одиночества, в отсутствие мужа, заигрывающего в
Кирилл облокотился на заляпанный кофе стол в подвальном интернет-клубе. Экран монитора отсвечивал синевой на его потрескавшиеся очки. «Смотри, шмотки на аук выставил — за два часа 300 голды собрал», — тыкал он пальцем в пиксельную броню. Антон, доедая вчерашний чебурек, хрипел сквозь крошки: «Голда — фигня. Рубли где? У меня за свет отключить через неделю». Они торговали аккаунтами три месяца, но
Лиза, медсестра из районной поликлиники возле завода «Красный Октябрь», каждый вечер перевязывала стариков с пролежнями. В четверг, когда сломалась кофеварка, она вышла в парк покурить — там столкнулась с Егором, замом прокурора в мятом пиджаке. «У вас… кровь на подоле», — он показал на пятно от йода. Через неделю он принёс ей книжку Бродского с закладкой на стихотворении «Ни страны, ни
В Москве, на съемочной площадке телеканала, Ольга, ассистентка режиссера, поправляет провода под студийным светом. Ее коллега Максим, с вечно помятым сценарием в руках, спорит с продюсером Игорем о гонораре для приглашенной актрисы: «Она из сериала про врачей, зрители ее узнают!» — «Да она последний раз смешно шутила в 90-х», — бурчит Ольга, закусывая резинку для волос. По вечерам они сидят в
Марина, с резинкой в растрёпанных волосах, каждое утро выбегала из хрущёвки на Ленинском проспекте, чтобы успеть в школу — не свою, а восьмилетнего сына Вовки. Дима, её муж, три недели спал в кабинете на раскладушке: "Ты даже кофе перестала нормально варить, Марин. Всё как из микроволновки — пресное". После работы она гуглила "как разморозить мужа", параллельно размораживая
Сергей копошится в мастерской на Литейном проспекте, пытаясь дописать портрет покойной Елены. На мольберте — её незавершённый профиль с родинкой у виска, палитра засохла ещё в прошлом году. «Ты как сквозь туман меня видишь», — всплывает её фраза за завтраком, когда он в сотый раз поправлял свет на её лице. После похорон женится на Ольге, фармацевтке с Васильевского: она таскает в квартиру коробки
Лика Серебрякова, дочь разорившегося фабриканта, рисует портреты в мастерской на Мойке, заказывает краски в лавке Густава — тот ворчит, что долги копятся. По вечерам в её комнате с потрескавшейся лепниной собираются студенты: Николай, врач с обгоревшими от эфира пальцами, разбрасывает листовки с цифрами смертности на заводах. «Ты думаешь, твои лилии изменят что-то?» — бросает он, когда Лика
В заброшенной деревне под Архангельском, где избы покосились от времени, 17-летняя Лида с рыжими волосами, перевязанными тесьмой, ищет пропавшего отца-лесника. В старом сундуке под кроватью она находит потрёпанный дневник с пометкой *"Не ходи за кривой дуб"* и железный ключ, пахнущий ржавчиной. По ночам скрипят половицы, хотя кроме неё в доме никого нет. Когда соседский парень Витька, в
Представь: Ирина, этакая деловая акула в костюме от-кутюр, в тридцать два года уже рулит отделом в московской конторе. Карьера? Взлетела как ракета. Но вот загвоздка — когда начальство швыряет ее в командировку в родной городишко, где пахнет детством и несбывшимися мечтами, все ее гламурные блокноты с планами вдруг кажутся... бумажкой для жвачки. А всё потому, что на заброшенном вокзальчике
Знаешь, иногда жизнь подкидывает такие сюжеты, что хоть в кино снимай! Вот представь: обычный парень, Илья Петрович, просыпается утром — а к вечеру уже карьеру сделал. Как? Да чисто по стечению обстоятельств! Оказалось, он полный тезка бывшего мужа своей начальницы Ирины. Ну, вы поняли — совпадение, которое вмиг перевернуло всё с ног на голову. А дальше-то интереснее: эта «карьера» внезапно
Знаешь, есть такая история про Антона — успешного с виду бизнесмена, а внутри у него всё будто перемалывает какая-то жуткая тоска. Кризис средних лет, что ли? Скука, бессонницы, вечные пятничные загулы до потери пульта от телевизора… Друг вроде как поддержал: «Слушай, сходи к анонимным алкоголикам, может, прояснится». Антон и пошёл — куда ж деваться-то? И вот там, среди таких же потерянных, он