Александр Будённый

Антон, электрик из Екатеринбурга, разбирал коробки в углу отцовской хрущевки после ремонта. В ящике с проржавевшими гайками и пожелтевшими квитанциями нашел «Зенит-Е» — фотоаппарат, который отец таскал на свадьбы в 90-х. Пленка внутри оказалась непроявленной. «Выброси, — сказала Лида, его сестра, закручивая тюбик с охрой. — Места тут и так нет». Но Антон отнес катушку в ателье на Вайнера. На снимках — отец в гараже, двор с выцветшими качелями, а на заднем плане везде размытые силуэты, будто
Лида, библиотекарь с привычкой поправлять роговые очки, столкнулась лбом с Олегом у книжного ларька на Крещатике — он торопился на стройку, она перечитывала потрёпанного Паустовского. «Извините», — пробормотал он, поднимая рассыпавшиеся листы конспектов по истории архитектуры. Через три дня он принёс ей в читальный зал чёрный кофе в бумажном стакане: «Вы тогда про лекцию Барта спорили с девчонкой в жёлтой кофте. Я полчаса слушал за стеллажом». Свидания начались в подворотнях Печерска — она в
Лиза въезжает в прифронтовой городок на разбитой «Таврии», объезжая воронки от снарядов. Возле полуразрушенного магазина «Рассвет» ее останавливает патруль: солдат с облупленным термосом проверяет документы, спрашивает, зачем вернулась. «Брат здесь, Артем, 14 лет. В последнем звонке кричал, что спрячет щенка во дворе», — бормочет она, разминая в руках смятый снимок мальчика в школьной форме. На улице Горького, где ее дом теперь без крыши, соседка Мария Ивановна, перевязывающая помидоры тряпками
Марія, доярка з села під Житомиром, щодня після зміни на фермі поливає помідори у теплиці, яку змайструвала з старих віконних рам. Її сусід Олег, механік із засмагою від зварювальника, частує її самогоном з чорносливом: «Тобі треба м’ятись менше, дівко. Чоловік у полі, а ти в теплиці — не пара». Вона відштовхує пляшку, розбиваючи глечик з базиліком — зелений слід на бетонній стіні хати. Наступного ранку знаходить у коморі мішок з насінням соняшників, перев’язаний стрічкою кольору військової
Оксана, в растянутом свитере с катышками, мешает ложкой в кастрюле борща. Запах свеклы и лаврового листа смешивается с бензиновым шлейфом от куртки Игоря, который только что вернулся с маршрута. "В гараже опять КамАЗ ломался — полдня провозился", — бросает он, доставая из холодильника банку солёных огурцов. На подоконнике треснутый горшок с геранью, за окном — пятиэтажки спального района Харькова. Вечером, когда дети засыпают под звуки соседского перфоратора, Оксана тычет пальцем в
Оксана, бухгалтер из киевской фирмы «Энергосталь», приезжает в село Горошки после смерти тёти Марии. В наследство достаётся полуразвалившийся дом с печным отоплением и корова Зорька, которую героиня впервые пытается подоить под насмешки соседа Ивана: «Ты ж горожанка, руками крути, а не как гвоздь держи!». Тем временем её двоюродный брат Андрей, ветеринар из того же села, вынужден заниматься аудитом в столице — директор агрохолдинга Семченко требует отчёты за прошлый квартал. Мужчина путается в
Знаешь, бывают такие дела, от которых даже видавших виды ментов пробирает дрожь? Вот именно их почему-то всегда сваливают на Рыкова. Парень с виду обычный — ну, капитан, ну, в форме, но когда он начинает раскручивать эти чертовы головоломки... Будто включается какой-то внутренний детектор. Опыт? Да куча. Цинизм? Ещё тот, я тебе скажу. Но работает — раскрывает же! А вот с репутацией у него... ммм... странно всё. То ли коллеги шутят, то ли правда шепчутся за спиной: мол, слишком уж он ловко чует
Вот так, наверное, вышло бы, если бы я рассказывала подруге за чашкой кофе: Знаешь, представляешь – Маша, эта журналистка, втрескалась по уши в своего начальника Дмитрия. Ну типичная история: он старше, статусный, а она – молодая, наивная, верит в «счастье вопреки». Но он-то, ясное дело, тянет резину, и девушка, отчаявшись, вдруг принимает ухаживания Юры Козакова. А этот Юра – просто конфетка: деньги, внешность, галантность – кажется, идеал. Ну и замуж она, конечно, скоропалительно выскочила –
Вот, смотри: Дмитрий Назаров, тот самый «Демон» из лихих 90-х. Кто бы мог подумать, что бывший главарь банды, сколотивший состояние на крови и риске, сейчас будет крышует целый развлекательный центр? Отмылся, как говорится, вышел сухим из воды — долги отдал, с прошлым якобы рассчитался. Но это ж Россия, детка. Тут даже легальный бизнес пахнет порохом. Рядом с ним — сводный брат Леонид, холодный как лёд, и старый подельник Чес, который и сейчас гвоздём в стену вобьёт, если что. Вроде бы все при