Александр Будённый

Оксана нашла кольцо в жестяной коробке из-под леденцов, спрятанной под бабушкиным диваном. Сперва подумала — обычный хлам, пока не разглядела гравировку: *«Л.К., 1943»*. Бабуля Марья, разбирая фасоль на кухне, бросила через плечо: «Твоего прадіда вбили за таке колісце. Не носи, лиха притягне». Но Оксана надела — на средний палец, поверх вязаной перчатки. Через два дня сосед-студент Василь, с
Оксана приезжает в Киев из Варшавы, узнав о смерти отца, Виталия Гордеева. В квартире на Оболони она находит незавершенное завещание и пачку писем от женщины по имени Ирина: *«Виталик, Андрею уже 16. Когда перестанешь прятаться?»*. На стройке бизнес-центра «Северный», где рабочие спорят из-за просроченной бетонной смеси, к ней подходит мужчина в заляпанном ветровке — сводный брат Андрей.
Антон, электрик из Екатеринбурга, разбирал коробки в углу отцовской хрущевки после ремонта. В ящике с проржавевшими гайками и пожелтевшими квитанциями нашел «Зенит-Е» — фотоаппарат, который отец таскал на свадьбы в 90-х. Пленка внутри оказалась непроявленной. «Выброси, — сказала Лида, его сестра, закручивая тюбик с охрой. — Места тут и так нет». Но Антон отнес катушку в ателье на Вайнера. На
Лида, библиотекарь с привычкой поправлять роговые очки, столкнулась лбом с Олегом у книжного ларька на Крещатике — он торопился на стройку, она перечитывала потрёпанного Паустовского. «Извините», — пробормотал он, поднимая рассыпавшиеся листы конспектов по истории архитектуры. Через три дня он принёс ей в читальный зал чёрный кофе в бумажном стакане: «Вы тогда про лекцию Барта спорили с девчонкой
Марьяна, медсестра из районной больницы, каждый вечер забирает дочь Лизу из школы №17. Возле остановки она сталкивается с Сергеем, электриком, который чинит проводку в её подъезде. «Счетчик опять моргает? — бросает он, закуривая. — Там крысы изоляцию грызут, надо менять». В пятницу, пока Лиза рисовала в альбоме, Марьяна нашла в кармане старой куртки записку от бывшего мужа: «Прости, но я не
Лиза въезжает в прифронтовой городок на разбитой «Таврии», объезжая воронки от снарядов. Возле полуразрушенного магазина «Рассвет» ее останавливает патруль: солдат с облупленным термосом проверяет документы, спрашивает, зачем вернулась. «Брат здесь, Артем, 14 лет. В последнем звонке кричал, что спрячет щенка во дворе», — бормочет она, разминая в руках смятый снимок мальчика в школьной форме. На
Виктор Крюк, оперативник с проржавевшим жетоном, в пятницу вечером копался в записях вызовов из района Молдаванки. На столе — холодный кофе из автомата у вокзала и фото трупа мужчины в малиновой куртке, найденного возле гаража на Торговой. Напарник Сергей тыкал в рацию: «Там Ника с Привоза треплется, говорит, видела белую «Волгу» с подфарниками. Похоже на ту, что у Гриши Цыпленка». Крюк смял
Марія, доярка з села під Житомиром, щодня після зміни на фермі поливає помідори у теплиці, яку змайструвала з старих віконних рам. Її сусід Олег, механік із засмагою від зварювальника, частує її самогоном з чорносливом: «Тобі треба м’ятись менше, дівко. Чоловік у полі, а ти в теплиці — не пара». Вона відштовхує пляшку, розбиваючи глечик з базиліком — зелений слід на бетонній стіні хати.
Оксана, в растянутом свитере с катышками, мешает ложкой в кастрюле борща. Запах свеклы и лаврового листа смешивается с бензиновым шлейфом от куртки Игоря, который только что вернулся с маршрута. "В гараже опять КамАЗ ломался — полдня провозился", — бросает он, доставая из холодильника банку солёных огурцов. На подоконнике треснутый горшок с геранью, за окном — пятиэтажки спального
Оксана, бухгалтер из киевской фирмы «Энергосталь», приезжает в село Горошки после смерти тёти Марии. В наследство достаётся полуразвалившийся дом с печным отоплением и корова Зорька, которую героиня впервые пытается подоить под насмешки соседа Ивана: «Ты ж горожанка, руками крути, а не как гвоздь держи!». Тем временем её двоюродный брат Андрей, ветеринар из того же села, вынужден заниматься
Знаешь, бывают такие дела, от которых даже видавших виды ментов пробирает дрожь? Вот именно их почему-то всегда сваливают на Рыкова. Парень с виду обычный — ну, капитан, ну, в форме, но когда он начинает раскручивать эти чертовы головоломки... Будто включается какой-то внутренний детектор. Опыт? Да куча. Цинизм? Ещё тот, я тебе скажу. Но работает — раскрывает же! А вот с репутацией у него...
Вот так, наверное, вышло бы, если бы я рассказывала подруге за чашкой кофе: Знаешь, представляешь – Маша, эта журналистка, втрескалась по уши в своего начальника Дмитрия. Ну типичная история: он старше, статусный, а она – молодая, наивная, верит в «счастье вопреки». Но он-то, ясное дело, тянет резину, и девушка, отчаявшись, вдруг принимает ухаживания Юры Козакова. А этот Юра – просто конфетка:
Вот, смотри: Дмитрий Назаров, тот самый «Демон» из лихих 90-х. Кто бы мог подумать, что бывший главарь банды, сколотивший состояние на крови и риске, сейчас будет крышует целый развлекательный центр? Отмылся, как говорится, вышел сухим из воды — долги отдал, с прошлым якобы рассчитался. Но это ж Россия, детка. Тут даже легальный бизнес пахнет порохом. Рядом с ним — сводный брат Леонид, холодный