Юта Мурано

Аяко приезжает в портовый городок Сирауми после похорон отца. В доме с продуваемыми коридорами она находит в старом сундуке записные книжки Сётаро, исписанные формулами и эскизами морских существ с человеческими глазами. За окном стучат рыбацкие катера, пахнет водорослями и мазутом. «Он часто говорил о «голосах из глубины», — бормочет соседка Фудзимори, разливая ячменный чай в треснутые чашки. В
Юки, массажистка из крохотного салона в переулке за станцией Сибуя, каждый вечер протирала стеклянные банки с имбирным маслом, пока не заметила клиента с перебинтованной правой рукой. Хирото, пианист джаз-бара «Moon Rabbit», пришел после того, как сорвал концерт — пальцы свело от волнения. «Вы давите на точки, как на клавиши», — проворчал он, когда она разминала его ладонь. «А вы дышите так,
Акира и Юки, старшеклассники из провинциального городка, решают занять заброшенный кирпичный склад на окраине. Они тащат туда старые матрасы, портативную плитку и гирлянды из «Донкихоте» — «Здесь хотя бы не достанет отец с его вечными звонками», — бросает Юки, закручивая лампочку на ржавой балке. К ним присоединяются ещё пятеро: Оззи, фанат аниме, тайком стащивший у отца бензогенератор; Тиё,
Юкио, сотрудник муниципального архива в пригороде Осаки, наткнулся на папку с пометкой «1978» во время инвентаризации. Внутри — письма на выцветшей бумаге, перевязанные лентой, и фотография женщины в платье с цветочным узором. На обороте снимка карандашная пометка: «Акико, 3-й переулок, магазин «Хару». За чашкой холодного кофе из автомата он сравнил почерк с документами о продаже земли — подписи
В деревне Хигакурэ, затерянной между рисовых полей, 16-летний Акира находит в амбаре деда потёртый свиток с печатью в виде трёх змей. Вместо ожидаемых семейных записей — схемы ритуалов подчинения воли. «Ты думал, старые свитки просто пылятся?» — усмехается дед, вытирая руки о фартук, запах гвоздики от сушёных соцветий смешивается с дымом очага. Ночью Акира повторяет жесты из рисунков: свечи из