Такахиро Омори

Махо, в потёртой школьной форме и с рюкзаком, заляпанным чернилами, каждый вечер задерживалась у пустыря за станцией Сибуя. Там, в трещине бетонной стены, ей являлся дух мальчика в мокром парусиновом костюме — Сэйтаро. «Моя сестра искала ракушку с голубым краем, — бормотал он, водя пальцем по граффити. — На пляже, где продавали жареный кальмар». Махо записывала его обрывочные фразы в тетрадь с
Такаси Нацумэ, парень с бледными волосами и вечно помятым школьным пиджаком, коротает дни в старом доме на окраине леса. После уроков, пока одноклассники толпятся у киосков с жареной лапшой, он бродит по пустым аллеям, отмахиваясь от полупрозрачных существ, шепчущих: *«Рэйко… это ты?»*. В комоде под стопкой носков лежит «Книга друзей» — потрёпанная тетрадь с именами духов, которые его бабушка
Хотаро, паренек в очках, переезжает из Токио в душный сельский дом с покосившимися татами. Его отец умер, оставив старые книги и потрепанный рюкзак. В местной школе, где классы пахнут сыростью, он сталкивается с Рюко — девочкой, которая таскает в сумке пакет с сушеными грибами. «Тут все знают друг друга, — говорит она, поправляя ленту в волосах, — даже мышей в амбаре по именам зовут». После
Нацумэ Такаси, возвращаясь из школы через заросший папоротником лес, спотыкается о треснувший камень с синими прожилками. В кармане его рюкзака, где лежат недоеденный онгиги и тетрадь с именами духов, внезапно теплеет. "Ты разбудил его раньше времени", — слышит он шепот за спиной. Оборачивается — никого, только ветер шевелит листья клёна. Вечером, разбирая старые записи деда Рэйко,
Хирото втирает кроссовки с отслоившейся подошвой о бетонную ступеньку перед входом в офис на окраине Сибуи. Внутри Цубаса ковыряет клавиатуру, глядя на экран с мерцающими точками — сигналами паразитов. "Опять кофе кончился… Кто последний брал термос?" — бормочет он, стуча металлической кружкой по столу. Кагура в соседней комнате чинит механического пса по кличке Болт, вытаскивая из его
Нацумэ Такаси копался в старом шкафу, вытащил потрёпанную тетрадь с потускневшими иероглифами — «Друзья Рэйко». За окном шумели цикады, а из чайника на плите свистел пар. «Сегодня опять три имени», — пробормотал он, услышав за спиной шорох крыльев. Нянянсэ, кошачий дух с раздвоенным хвостом, уселась на подоконник: «Мальчик, отдай тетрадь. Или хочешь, чтобы они тебя *съели*?» Нацумэ отвернулся,
Представляешь, парень с именем «Император Горы Дракона» — а сам тихоня, в наушниках и с ноутбуком под мышкой? Вот Микадо такой. Раньше он в своей душной пригородной коробке сидел, даже в магазин через порог не вылезал — всё в сети зависал, будто реальность ему не по размеру. Но потом, видимо, надоело. Ну или друг детства Масаоми втолковал: «Да брось ты, переезжай в Икебукуро! Тут жизнь кипит!» И
Середина 1930-х, Америка — эпоха, где джаз смешивается с грохотом пулемётов. Вот из Чикаго вырывается этот длиннющий трансконтинентальный поезд, а внутри… Боже, да там же бандиты с двух сторон устроили разборку! Только представьте: бархатные сиденья, дым сигар и вдруг — стволы наперевес, крики, звон разбитых стёкол. Как будто весь вагон превратился в поле боя, где даже кондуктор прячется за
Представляешь, Маюми потеряла целых 100 тысяч иен, которые всем классом собрали на благотворительность! Кошмар, да? Боялась, что одноклассники разорвут на части, вот и полезла за помощью к Аю — этой «королеве» класса с ледяным взглядом и улыбкой, от которой мурашки по спине. Ну и, конечно, подружки-прилипалы тут как тут. Взяла денег в долг, а попала в кабалу: «Сделай прическу, как у клоуна!»,