Адская девочка: Разговоры в сумерках (1 сезон)

Махо, в потёртой школьной форме и с рюкзаком, заляпанным чернилами, каждый вечер задерживалась у пустыря за станцией Сибуя. Там, в трещине бетонной стены, ей являлся дух мальчика в мокром парусиновом костюме — Сэйтаро. «Моя сестра искала ракушку с голубым краем, — бормотал он, водя пальцем по граффити. — На пляже, где продавали жареный кальмар». Махо записывала его обрывочные фразы в тетрадь с пятнами от чая, параллельно отгоняя комаров. Дома, пока мать разогревала готовые бэнто в микроволновке, девочка сверяла карту линии Яманотэ с записями 1947 года — Сэйтаро упоминал бомбардировку трамвая.

В среду, пока одноклассники убирали класс, Махо проскользнула в заброшенный кинотеатр «Стар Лайт». Там, среди билетов с выцветшими цифрами, дух женщины в платье с ромашками перебирала катушки плёнки. «Он ошибся, — шелестел её голос, как смятая целлофановая обёртка. — Ракушку я потеряла не на пляже. В тот день мы прятались в дренажной трубе под стадионом». Махо, прикусив фонарик, полезла в тоннель, заросший паутинником. На дне ржавой банки из-под леденцов лежала ракушка — треснувшая, с сизой кромкой. Когда она положила её у стены пустыря, Сэйтаро рассыпался светлячками. В кармане Махо остался билетик на сеанс «Унесённых ветром» — сеанс так и не состоялся 15 марта 1945 года.