Луис Фернандо Карвальо

Тиаго, 17 лет, чистил рыбу на кухне с треснувшим кафелем, когда Лукас, его 14-летний брат, влетел в дом, перемазанный мазутом. «Os caras da Feira dos Importados tão perguntando onde tá o lote novo», — выпалил он, скидывая рюкзак с припрятанными платами от разобранных холодильников. Тиаго бросил нож в раковину: «Cala a boca! Tá querendo que o pai descubra?». Отец, Жоау, ночевал в порту Сантуса на своей лодке «Maré Alta», даже не подозревая, что сыновья три месяца таскали металлолом со свалки за
Представь Италию 1931 года: узкие улочки Чивиты, запах оливкового масла и вечную драму под жарким солнцем. Вот Тони — парень с руками, созданными для искусства, но судьбой, будто специально подкрученной для мелодрамы. Отец его, Женаро, пианист, чьи мелодии давно съела бедность. От него Тони и талант перенял, и этот вечный дырявый карман. То рисует, то глину мнет — а толку? Красив, да, влюблён по уши, но кто в их захолустье ценит красоту, кроме Марии? Ах, Мария… Дочь местного фанатика-фашиста,