Ли Сяоцзян

Чжун Куй, парень с татуировкой дракона на предплечье, копался в старом сундуке в хижине на краю деревни Луньцзян. Нашёл потёртый свиток с картой ущелья Мэнпо — там, по слухам, зарыт колокол, отпугивающий демонов. «Без колокола не справишься, — хрипел его дед перед смертью, указывая на шрам от когтей яоху. — Они вернутся, когда луна станет чёрной». Через три дня в деревне пропал мальчишка-гончар:
Хуа Цзянцзюнь, толкая дверь кухни с подтекающей ручкой, ворчал на сестру Сяо Хуа, уставившуюся в планшет. «Опять эти цифры? Ты думаешь, рис быстрее варится от твоих графиков?» — бросил он, вытирая ладонь о запачканный мукой фартук. Ресторан «Золотой фазан» на углу улицы Чанье еле сводил концы: клиенты ворчали на долгий ожидание рагу из бамбука, а соседи-заведения переманивали их акциями. Сестра,
В дождь и неоновые блики Шанхая 1920-х Хуан Яньхуэй, затянутая в тесный фартук официантки, протискивается мимо охранника в холле отеля «Рояль». «Пропуск? У меня суп на кухне остывает», — бросает она, тыча пальцем в поднос с дымящимися мисками. На втором этаже, где сливаются запахи сигар и лавандовых духов, она замечает обрывок шёлковой ткани с вышитой пчелой — под креслом, рядом с разбитой вазой.