В середине 80-х годов, когда Советский Союз переживает свои последние годы, пятнадцатилетний Артем оказывается на пороге взросления, окруженный бурей эмоций и событий, которые заставляют его переосмыслить свою жизнь. Год выдался трудным: отец, его опора и лучший друг, внезапно исчез, оставив после себя лишь загадки и пустоту в сердце сына. Первая любовь, казавшаяся такой чистой и светлой, обернулась горьким разочарованием, а мать, погруженная в депрессию после ухода мужа, все больше отдаляется
Антон, бывший монтажёр с «Ленфильма», натыкается на коробку с киноплёнкой в лавке старьёвщика на Удельной. Плёнка пахнет плесенью, на коробке — трещина вдоль угла. «Семёрка за всё?» — бормочет он, перебирая катушки. Продавец, в вязаной шапке с помпоном, хрипит: «Тыщю не дам, плёнка-то сырая». Дома Антон чинит старый «Киев-16У», подключенный к телевизору «Электрон». Кадры показывают двор его детства: обшарпанные качели, женщину в клетчатом плаще. Соседка Нина стучит в дверь: «Опять свет мигает?
Игорь Петрович, следователь из областного центра, приехал в Зареченск после обнаружения тела местного электрика возле заброшенной котельной. В кармане жертвы нашли обрывок квитанции за хранение груза на станции. «Ты тут со своим порядками не удивляйся, если тебя ночью кирпичом по голове стукнут», — буркнул дворник Вадим, вытирая руки об промасленную куртку. Игорь осмотрел гаражный кооператив за вокзалом: ржавые ворота, лужи с радужными разводами, в углу — разбитый холодильник с отпечатками на
В гараже за авторемонтом на окраине городка Сергей Кочетков ковыряется в ящике с ржавыми инструментами. Рядом — разбитый «Жигуль», пахнет бензином и маслом. Звонит младший брат Алексей: **«Сейф вскрыли. Папки нет, только фотка мамы и чек из клиники… Ты в курсе, что он болел?»** Сергей молчит, вытирая руки тряпкой. На столе в конторе отца, заваленном квитанциями, он позже находит блокнот с адресами складов под Чернобылем. Алексей, тем временем, договаривается с дальнобойщиками у закусочной
В провинциальном Уральске, на улице Свердлова, 14-летняя Лиза Королёва каждое утро завтракает чёрным хлебом с вареньем, пока бабушка Нина Степановна ворчит: *«Опять портфель забыла? Глаза-то свои открой!»*. После школы девочка задерживается у старого кирпичного завода — там она «видит» тени: обрывки прошлого в запахе гари и звуке лопнувшей трубы. В четверг, когда дворник Геннадий Петрович нашёл в подвале школы ржавый медальон с инициалами «В.К.», Лиза непроизвольно выпалила: *«Это Валентина
Анна Семёнова, студентка мединститута, подрабатывает в ночном клубе «Эклипс» — разносит коктейли в потёртом фартуке. Её мать, Людмила Петровна, задыхается от приступов в однокомнатной хрущёвке, обклеенной детскими фото Анны. Дмитрий Воронцов, владелец строительной компании, заказывает «Маргариту», кладёт на стойку конверт: «Три месяца притворяешься моей женой — получишь 15 тысяч долларов. Или хочешь дальше мыть бокалы?» Анна стискивает поднос: «На операцию маме нужно 20». Они едут к нотариусу
Игорь, 34 года, переезжает из деревни под Воронежем в Москву после закрытия местного завода. В рюкзаке — консервы от матери, потрёпанная тетрадь со стихами и фотография жены Светы. Поселился в общежитии на окраине: треснутая плитка в душевой, запах жареного лука из соседней комнаты. На стройке бригадир Коля, в тельняшке и с сиплым смехом, бросает: *«Тут не валенки пинать — за мной успевай»*. По вечерам Игорь звонит Свете из таксофона у метро, говорит о «перспективах», пока мимо проносятся
Артём Глухов, следователь из Екатеринбурга, разглядывал фотографию трупа в промзоне за «Уралмашем». На шее жертвы — самодельная петля из проволоки, в кармане — три советские монеты 1993 года. «Опять ритуал», — пробормотал он, доставая смятый чек из кафе «Восток», найденный рядом. В участке психолог Марина Соколова, в растянутом свитере и с термосом чая, тыкала карандашом в стену с картой города: «Он не серийник. Монеты — не год, а номинал. Смотри: 1, 2, 3. Считает шаги до чего-то». Глухов
Артём, программист из офиса на Ленинском проспекте, каждое утро покупает чёрный кофе из вендингового аппарата с заедающей купюроприёмницей. Лиза, его соседка снизу, рисует граффити на трансформаторных будках у метро «Авиамоторная», смешивая краски в жестяных банках из «Пятёрочки». После случайной встречи в лифте, где Артём нёс сломанный системник с торчащими проводами, а Лиза — пачку обойных клеев с драконом, они обнаружили общий чат в Telegram с координатами заброшенной лаборатории в
Ольга, врач-репродуктолог в клинике на улице Ломоносова, каждый день сталкивается с парами, которые не могут зачать ребенка. В её кабинете с выцветшими шторами и плакатами о фертильности появляется Алексей, владелец стройфирмы, в дорогом костюме, но с потрепанной папкой анализов. «Вы точно уверены, что ЭКО — единственный вариант?» — спрашивает он, перебирая кольцо с печаткой. Ольга, поправляя очки, объясняет: «Спермограмма показала меньше 5% активных клеток. Естественным путем — шанс почти
Сергей Вожняков, московский следователь с подпалинами от сигарет «Прима» на пальцах, приезжает в захолустный городок под Нижним Новгородом. Его кабинет в местном РОВД — бывшая кладовка с облупленными обоями, стол прикручен к полу болтами. Первое дело — кража скотины у фермера Геннадия Потапова. «Ты ж столичный, — хрипит участковый Федорчук, разливая чай в подстаканник с трещиной, — тут не по учебникам». Вожняк молча поправляет пиджак, запах махорки въелся в ткань еще в поезде. На разбитом УАЗе
Лера, лаборантка из клиники на Ленинградском проспекте, три дня назад разбила пробирку с биоматериалом клиентки. Её начальник, бородатый Андрей Петрович, сквозь зубы: *"Исправляй. Или сама станешь инкубатором"*. В тот же вечер в регистратуру ввалился Максим, владелец сети автомоек. Двухсантиметровые каблуки Леры заскрипели по линолеуму, когда он швырнул папку: *"Девушка, вам сколько надо, чтоб ребёнка сделать? У меня дед в завещании пункт про внука вписал"*. Она достала
Александр Важняк, следователь с потрёпанным портфелем и вечным насморком от сырости в кабинете, копается в деле об убийстве разнорабочего на стройке у рынка «Рассвет». Местный участковый, дядя Миша, суёт ему папку со словами: «Сам понимаешь, начальство хочет списать на бытовуху. Но парень-то тихий был, с района…» В кармане жертвы Важняк находит обгоревший чек из кафе «У Галины», где частенько толкутся подозрительные типы в кожанках. За чаем с сахарным песком, пока секретарша Зина чинит пишущую
Анна Семёнова, учительница литературы из глухого уральского городка, каждый вечер проверяет тетради под треск радиатора. Её пальцы вечно в фиолетовых чернилах, а на столе — термос с чаем и поломанная закладка от ученика. В школу приезжает московское жюри во главе с Алексеем Громовым, бывшим скрипачом, который теперь пишет отчеты о «качестве образования». Он замечает Анну в коридоре: она вытирала мокрой тряпкой разлитый компот, ругая третьеклассника. «Вы тут все проблемы тряпкой решаете?» —
Сергей Михеев, водитель автобуса с облупленными сиденьями, нашел замерзшее тело в сугробе за гаражным кооперативом «Рассвет». Начальник участка Петренко, вытирая крошки селедки с губ, бросил: «Опять ваши пьяные бредни? Вчера у Семеныча самогон пили — вот и мерещится». Михеев, не дождавшись милиции, пошел к лесопилке — спросить у сторожа дяди Коли. Тот, поправляя валенок на проваленном полу, пробурчал: «Труп? Да тут каждую зиму кого-то под лед уходит…» В кармане у мертвого — ключ от заброшенной
В хрущевке на пятом этаже Николай Сергеевич, плотник с облупленными костяшками пальцев, копался в ящике комода, выуживая паспорт и потрепанную расписку от брата. На кухне жена Марина, в махровом халате с пятном от чая, укладывала спать близнецов — в соседней комнате громыхали машинки, валялись раскраски с динозаврами. «Ты точно видел, как он подписывал?» — спросила она, протирая стол губкой, разрезанной пополам для экономии. Николай мотнул головой: «Дядька Петр всегда на словах крутил. Теперь
Лиза, рыжеволосая бариста из кофейни на Невском, каждое утро начинала с подсчета сахарных пакетиков и проверки сломанной кофемашины. В четверг, когда гость в кожаной куртке попросил «капучино без пенки», она уронила кружку с надколотой ручкой — ту самую, что всегда ставила себе после смены. «Макс», — представился он, доставая из чехла саксофон с царапиной на раструбе. Оказалось, он приехал из Москвы на два концерта с джаз-бэндом. «Ты музыкой занимаешься?» — спросил он, заметив татуировку
В диспетчерской на берегу оператор Марина склонилась над рацией, перебирая провода с облезлой изолентой. «Волк-2», это «Причал», как слышите?» — статичный треск в ответ. На подлодке капитан Ветров, сдвинув фуражку на затылок, тычет пальцем в схему трубопроводов: «Кравец, тут воздуховод перебит — давление упало до 200». Стармех, вытирая рукавом пот со лба, бросает: «Сварка держаться не будет — только заплата и болты». За спиной у них матрос Соколов, снимая с полки коробку гвоздей, роняет её —
Кирилл, владелец ломбарда на окраине Москвы, получает смс от младшего брата Максима: *«Папку забрали в 15-ю больницу, сервис горит»*. На парковке у «Николаич и сыновья» еще тлеет каркас грузовика с шинами. Средний брат Антон, полузащитник местной футбольной команды, в рваной куртке тычет пальцем в Кирилла: *«Кредиты твои проклятые! Кому, кроме Петровича, поджечь-то?»*. Максим, перепачканный сажей, вытаскивает из-под прилавка обгоревшую папку с накладными: *«Тут не только мои долги… Папа
Светлана, студентка физфака, каждую среду после пар задерживалась в лаборатории МГУ, проверяя данные с самодельного спектрографа. В её блокноте с обложкой, заляпанной кофе, появились аномалии — всплески излучения возле заброшенного завода в Люберцах. «Там либо урановый склад, либо…» — бормотала она, поправляя очки с синей оправой. Игорь, сосед по общаге, вручил ей ключи от дедовского «Жигуля»: «Если тебя там убьют, я твою микроволновку забираю». На месте, среди ржавых бочек с надписью «1986»,
Саша, пятнадцати лет, сбегает из дома после ссоры с отцом-рыбаком, который пропивает деньги на ремонт лодки. Забирает старый компас с надписью «Севастополь, 1982» — подарок деда. Лиза, соседка с рыжими волосами, втихаря подкармливает его бутербродами с килькой: «Папаша опять в запой?» Вместе копаются в ржавых якорях на заброшенной верфи, торгуют уловом на рынке, чтобы купить фанера для самодельной шхуны. Ночью спят в сарае у маяка — Саша рисует на стене маршрут до Керчи, Лиза чинит парус
Знаешь, иногда самые обычные дни преподносят сюрпризы, от которых сердце замирает! Вот представь: холодный декабрьский вечер, огни гирлянд мигают как сумасшедшие, все куда-то бегут с подарками… И тут — бац! — случайная встреча меняет всё. Мария, эта милая чудачка из бюро находок (ну та самая, что неделями ищет хозяев для забытых зонтов и варежек), буквально врезается в Климку — пожарного с глазами, в которых словно искры от костра. А дальше… Ну ты поняла, да? Знамение судьбы, ёлки-иголки! Она
Знаешь, история Маши — это как будто кадры из жизни, которые сначала кажутся идеальными, а потом... бац! Всё рушится. Представь: успешная оперная певица, брак с Андреем — казалось бы, сказка. Ан нет! Муж оказался тем ещё фруктом — изменил, конечно. А дальше — будто снежный ком: выкидыш, голос пропал... Вот так, с пустотой внутри и разбитым сердцем, она рванула обратно к крестной в Нижний. Ну а куда ещё? По пути в Москве застряла — гостиница, случайные встречи. И тут бац! Борис — одноклассник,
О, слышал про эту современную переделку «Ромео и Джульетты»? Ну, знаешь, когда вместо Вероны — наши московские задворки, а вместо мечей — рёв мотоциклов. Представь: он — безумный байкер с кликухой Флейм, вечно в кожанке и с пофигизмом на лице, она — Лена, дочка олигарха, которая даже шаг сделать не может без телохранителей. Типа, огонь и лёд, но по-нашему, с пробками на Садовом и подворотнями за Третьим кольцом. Честно, сначала думал — опять попытка слепить из классики гламурный фастфуд. Ан
Представь: конец XVIII века, Питер, балы, интриги... Англичанин лорд Витворт — этакий шармер, перед которым не устояла бы даже королева. И вот он втрескивается в юную Ольгу Зубову — сестру фаворита Екатерины II. Ну знаешь, как бывает — страсть, клятвы «на вековечно», шепот при свечах. А потом бац! На трон лезет Павел I с его безумными выходками. Англия в шоке: этот чудак и правда собирается дружить с Наполеоном?! Витворт, конечно, не растерялся — вляпался в заговор против императора. И Ольга,
Знакомьтесь, Дэн — обычный пацан из глубинки, который рванул в город с мечтами выше крыши. Ну знаете, классика: выучиться, пробиться, стать кем-то… Ну там, космонавтом, агрономом — да хоть мэром! Ага, щас. Город его встретил не объятиями, а сразу под дых. Вместо университета — подворотни, вместо учебников — «волшебные» порошки, а вместо друзей — странные типы, у которых в глазах пустота и вечный «затык». И понеслось: первый кайф, который оказался не тем, чем казался, первые «косяки», от которых
Знаешь, история эта — как случайный костер в лесу: началось всё тихо, а потом бац! Вот наш парень, Валико, мотает срок в колонии — лесопилка, топор, скука смертная. Ну и думаешь: "Да когда уже этот ад закончится?" А жизнь-то любит подкидывать сюрпризы. Вдруг — бац! — вляпался в побег. Совершенно случайно, понимаешь? Как так вышло — сам до конца не понял. То ли судьба дурачится, то ли лесные духи шалят. И вот он, уже готовый сдаться обратно в лапы охраны… ан нет! Местные его — хвать! —