Лето 1941 года стало временем, когда спокойные улицы Киева обернулись ареной для битвы не только с внешним врагом, но и с тенями, скрывающимися в глубинах города. В этом хаосе, когда каждый день мог стать последним, на сцену выходит Иван Рокотов, непревзойденный следователь, чье чутье и интуиция становятся его главным оружием. Вместе с ним — Светлана Елагина, чей острый ум и бесстрашие делают ее
Ушедшие на пенсию ветераны уголовного розыска Леонид Ковальский, Олег Семенов и Стас Романишин нашли себя в новой жизни после службы в милиции. Леонид и Стас приняли предложение стать преподавателями в Академии права, делясь с молодым поколением своим опытом и знаниями, накопленными за годы службы. Олег, в свою очередь, занял должность ответственного секретаря в Фонде ветеранов МВД, занимаясь
В морге на окраине Киева Олег Семенович, патологоанатом с пятном кофе на халате, ворчит на новенькую Ирину, пока та роется в ящике с инструментами. «Где скальпель? Вчера клала сюда», — бормочет она, перекладывая пробирки. Олег щелкает пленку фотоаппарата: «Не ищи, возьми мой. И перчатки не забудь — вон у трупа в углу ноготь синий, гляди, заразу подхватишь». На столе — тело женщины в порванном
Марина, парикмахер из Одессы, втирала лосьон в ладони после восьмого клиента, когда заметила в инстаграме мужа — Игорь стоял возле киоска с раками на Привозе, а рядом мелькнула рука в синей куртке с чужой цепочкой на запястье. «Шо, опять его коллеги кормят?» — спросила она у зеркала, вытирая ножницы салфеткой. На следующий день, приехав в типографию за визитками для салона, наткнулась на
Ольга копала картошку на огороде за хатой, когда Максим пригнал старенький «Запорожец» с проржавевшей дверцей. «Опять на рынке торчал? — бросила она, вытирая ладонью пот со лба. — У твоїх “бізнесменів” совість, як ця ґуба на колесі — дірчаста». Он достал из багажника мешок с луком, швырнул его на крыльцо: «Коли б не мої “ділки”, твоя мати так і сиділа б з перекошеним тазом на дивані». В углу
Надя, 12 лет, протирала пыль с подоконника в корпусе интерната, когда увидела объявление о конкурсе талантов. В кармане её вылинявшей пижамы лежали нитки, украденные из кабинета трудов — ими она сшивала лепестки ромашек к старой занавеске. "Опять цветы клеишь? — хрипло засмеялся Витька из 5-й группы, разминая комок хлеба. — Тебя всё равно никто не усыновит". Вечером в душевой она
Оксана, девятнадцати лет, сбегает из села Глибока Долина в Киев, бросив мать Марию, которая каждое утро доит корову в стареньком халате. В городе она устраивается на консервный завод, спит в общежитии с протекающим краном и соседкой Людкой, вечно жалующейся на зарплату. «Ты думала, тут золото гребут?» — хрипит Людка, закуривая у окна. Оксана тайком пишет матери открытки, но выбрасывает их,
Лида, 23 года, в синей куртке с оторванным капюшоном, раздает флаеры у входа в лагерь "Солнечный". Влад, администратор, курит за конторкой, стирая пепел с карты смены: "Опять родители звонили — спрашивают, почему дети в группе «Вконтакте» пишут про черные тени". Вечером в столовой Оля, медсестра с татуировкой колибри на запястье, наливает Лиде холодный компот: "Слышала,
Оксана, сорока двух лет, разгружает ящики с томатами на консервном заводе в Бережанах. Её сын Слава, пятнадцать лет, после школы забирает пенсию бабки Марьи из «ПриватБанка» — деньги на таблетки от давления. «Сколько там?» — спрашивает Оксана, протирая руки фартуком. «Триста сорок», — бурчит Слава, разглядывая трещину в экране телефона. Вечером она застает мужа Виталия с бутылкой горилки и
В ателье "Златокроя" на улице Сагайдачного Оксана чинит подол бархатного платья клиентки, пока дочь Аня с наушниками в ушах раскладывает лоскуты по коробкам. «Опять в этом свитере ходишь? Сними, нитки пристают», — бросает Оксана, выдергивая провод из телефона девочки. Аня морщится: «Не трогай! Мне через час к Сашке в ТРЦ». Вечером за чаем с вишнёвым вареньем Оксана находит в кармане
Алексей Громов, капитан ГРУ, в марте 2017-го въехал в хрущевку на Салтовке, Харьков. Квартира с облезлыми обоями, соседка Галя каждый вебрь спрашивала: «Опять в ночную смену, Лекся?» Он кивал, пряча под курткой флешку с координатами украинских складов под Изюмом. В «Спортлайфе» на Московском проспекте передавал данные через фальшивый аккаунт в «ВКонтакте» — фото кота с геотегом. На другом конце,
Андрей просыпается в палате с треснувшими обоями, в нос бьет запах антисептика. Медсестра, называя его «пациент 34», молча протягивает зеркало — на лбу швы, под глазами синяки. В коридоре его ловит женщина в мятом плаще: «Я Мария. Твоя жена». Она ведет его в квартиру на Подоле, где в шкафу висит мужская одежда не его размера. На кухне Андрей находит открытку с надписью «Вернись, Сашко»,
Знаешь, бывает такое состояние, будто весь мир внезапно взял и вывернулся наизнанку. Вот вчера еще родные — семья, кровь, а сегодня... Брат, с которым в детстве одну кровать делили, оказывается, спустил тебя в карточном долгу как старую мебель. Просто поставил на кон — чик, и все. А родители... Нет, это даже не предательство. Это как будто землю из-под ног выдернули. Смотришь на их лица и
Представляешь, как это — в восемь лет втрескаться по уши во взрослого дяденьку? Вот Оксана так и сделала. Борис, друг её отца, 25-летний красавчик с улыбкой как в рекламе, подшучивал над ней: "Подрасти, мол, тогда и поженимся!" А она-то всё всерьёз приняла, сердце ёкнуло. Ну а что вы хотели — ребёнок же! А этот ветреный Борис, конечно, слово не сдержал. Нашёл себе ровню — Вику какую-то,
Знаешь, есть одна история про деда, который застрял в глухой деревеньке — ну, там, где время будто застыло. Бывший фронтовик, жизнь потрепала, но бросить своих он не может. И вот, когда односельчан кинули мошенники, старик решается на отчаянный шаг: тащится в город, чтобы выбить хоть какие-то деньги. А город-то... Совсем другой мир. Шумный, равнодушный, будто муравейник, где каждый сам за себя. И
Представь: целый поезд метро с людьми вдруг растворяется в воздухе. Не фантастика, а 2009 год — и никто не может понять, как такое вообще возможно. А потом — череда смертей от какого-то левого яда, который даже эксперты опознать не могут. Или вот история про Шереметьево: украли валюту так ловко, что до сих пор, наверное, чешут затылки в ФСБ. И самое жуткое — убийства, замаскированные под