В деревне Горелово пенсионерка Мария Степановна копается в старом сундуке, достает пожелтевшие письма. Ее внук Кирилл, приехавший из Москвы на каникулы, натыкается на завещание деда: участок с яблоневым садом должен отойти соседу-ветерану. «Ты что, бабуль, спятила? Это наша земля!» – хлопает дверью сарая. На следующее утро к калитке подъезжает ржавый «УАЗ» – местный риелтор Геннадий Петрович
Эмиль, пятнадцатилетний паренек из приграничной французской деревни Сен-Клу, каждое утро таскает ведра с молоком для сыроварни отца. Возле полуразрушенного каменного моста через реку Лис он натыкается на ржавый медальон с выгравированным козлиным черепом. *"Черт, опять эта дрянь..."* — бормочет он, замечая свежие царапины на парапете, будто кто-то волочил цепи. В тот же день на рынке в
Чжо Юйцин, студентка-архитектор, каждый вторник сидит в кафе возле пекинского университета, рисуя треснувшие оконные рамы старого здания через улицу. Шэнь Сылу, практикующий массажист с ослабленным зрением, задевает её мольберт, рассыпая кисти. «Твои краски пахнут как та плитка шоколада, которую я вчера не смог найти», — бормочет он, нащупывая рукой пол. Она подбирает его трость, замечая царапины
Эмили, копирайтер из чикагского агентства «Barton & Grey», получает смс от босса Грега: «Клиент ждет презентацию к 18:00. Где черновики?» В ящике стола она находит конверт с открыткой от матери Сильвии — размашистый почерк, пятно от варенья. «Дом на Пайн-стрит, 12 продают. Приезжай, пока не снесла коробки с твоими комиксами». Эмили выдирает страницу из блокнота, пишет заявление на отпуск. В
Лиам Ковальски, бывший военный с шрамом над левой бровью, возвращается в родной Брекенридж, штат Колорадо, после смерти отца-строителя. В захудалом кафе «Лосиный рог» он узнаёт от сводной сестры Эмили, что дом и бизнес завещаны ей. «Ты даже не приехал на его операцию, — бросает она, разрывая салфетку. — Он считал тебя ненадёжным». В гараже отца Лиам находит коробку старых писем с подписью «Клара»
Лиза, 16 лет, живет в пятиэтажке на окраине Екатеринбурга. После школы таскает сумки с овощами из «Магнита» для соседки-пенсионерки, чтобы таплила ей гель-лак — мать-бухгалтер запрещает «клоунский маникюр». В подъезде пахнет сиренью из разбитой банки с освежителем, а на третьем этаже Сашка, сын сантехника, собирает старые батареи. «Чё, опять про**ала химию? — бросает он, закуривая у
В полуразрушенном цеху на окраине Перми Артём, бывший инженер, пытается починить генератор из обрезков проводов и старого двигателя. Его сестра Лида в это время торгуется у рынка возле ж/д вокзала: *"Две банки тушёнки за ампулу новокаина? Да ты с ума сошел, у меня брат три ночи без сна паял схемы!"* Сосед Слава, в прошлом охранник, патрулирует крышу с самодельным арбалетом, высматривая
Джеймс Харпер, экс-агент с обожжёнными пальцами от сигарет, разбирает пачку писем в лондонском книжном магазине на Бейкер-стрит. Внезапно в дверях появляется Эмили Росс — бывшая коллега в мятом тренчкоте, пахнущем дождём. «Ты правда надеялся, что они забудут?» — бросает она, кидая на прилавок фотографию убитого информанта из Праги. Джеймс молча вытирает пыль с виниловой пластинки The Clash,
Харприт Каур, канадская журналистка с потрёпанным блокнотом в руках, втискивается в переполненный автобус из Дели в Чандигарх. Её задание — написать о пяти индийских свадьбах для глянцевого издания. На первой церемонии в сикхском храме она сталкивается с Балитом Сингхом, актером из второразрядных болливудских драм, в расшитом золотом тюрбане. «Ты точно не из тех, кто верит в гороскопы для
Раджеш, 27 лет, аптекарь из переулков Старого Дели, каждое утро разгружал коробки с травами, пока не нашёл в подвале потрёпанную книгу на санскрите. «*Агастья-сутры*… Что за чертовщина?» — бормотал он, перелистывая страницы с диаграммами, похожими на схемы алхимических реакций. Через три дня начал видеть тени: женщину в сари цвета индиго, которая исчезала у рынка Чандни-Чоук, и мальчика с
Жизель Дюваль, бывшая швея из Лиона, в 1947-м неожиданно получает предложение возглавить ателье на авеню Монтень. В мастерской, пропахшей камфарой и сигаретным дымом, мужчины-закройщики перешёптываются у манекенов: «Она даже не умеет рисовать эскизы», — бросает Пьер, старший портной, разминая в пальцах кусок шерсти. Жизель, не снимая напёрстка, переделывает крой вечернего платья с асимметричным
В Мумбаи, в переулке за рынком специй, 17-летний Арджун подбирает треснувший медный браслет с гравировкой «Ашваттхама». Вечером, протирая находку тряпкой, он случайно царапает руку — узор вспыхивает синим. За окном завывает ветер, а из радиоприемника доносится: «Полиция ищет свидетелей нападения на склад в районе Дарави». Утром парень замечает, что шрам на ладони пульсирует в такт шагам уличного
