Эмили Картер приезжает в Хартсборо спустя десять лет — сразу к старой ферме с покосившимся забором и ржавыми вёдрами у колодца. В кафе «Золотой колос» мэр Томас Грэй предлагает ей подписать бумаги о продаже участка под склад сети супермаркетов: «Твой отец бы согласился, городок задыхается». Она натыкается на Джейкоба Райдера, бывшего соседа, который копается в её сарае, пытаясь починить сломанный
Анна, вернувшись в Любляну после десяти лет, находит в подвале старого дома потёртый дневник с засушенными листьями крапивы между страниц. На обложке — выцарапанное имя «Вальбург Шмидт, 1620». Её младший брат Мартин, студент-архитектор, смеётся: «Опять копаешься в хламе?» Но когда они обнаруживают в саду под кирпичом ржавый медальон с тем же именем, Мартин исчезает. В полиции пожилой участковый,
Лора Грейвз, библиотекарь из Бристоля, обнаруживает треснувшее зеркало в подвале заброшенной церкви, превращённой в архив. Заметив, что её отражение моргает с опозданием на секунду, она тыкает пальцем в стекло: «Ты там… живое?» Владелец лавки старьевщика Гектор на Олдгейт-маркет, перебирая цепи от часов, бормочет: «Искали вход? Он уже открыт». На следующий день Лора застает соседку Мэгги в своей
Нак, парень в потёртой джинсовой куртке, приезжает в деревню у реки Чаупхрая после смерти бабушки. В старом доме с треснувшими ставнями он находит коробку с фотографиями: на одной — его отец в военной форме, стоящий у заброшенного колодца за школой. Соседка Йин, продающая жареные бананы на рынке, шепчет: «Твоя семья всегда лезла туда, куда не надо». Ночью Нак слышит скрип половиц, а утром
Люка, в помятой рубашке и с чемоданом из кожи, треснувшей по углам, приезжает на автовокзал Сен-Луи. В кармане – письмо от нотариуса о наследстве: аптека отца, запертая с 90-х, пахнет нафталином и сушеным тимьяном. В кафе «Ле Марше» Мари, в фартуке с пятнами кофе, ставит перед ним эспрессо: *«Жан-Клод умер не от инфаркта. Спроси Антуана, почему мэрия выкупила участок за больницей через неделю
Майкл, копенгагенский полицейский, втягивается в схему с контрабандой кокаина через аэропорт Каструп. Его напарник Томас, заканируя чемоданы в грузовом терминале, находит пакет с белым порошком: *«Смотри, два кило. Босс сказал — пропускаем, иначе пенсия моей матери…»*. Майкл, стиснув рацию, кивает. Дома у него другая проблема: дочь Лива задыхается от астмы. Ингалятор валяется под диваном, а счет
Эмили, 23 года, работает баристой в захудалом кафе на окраине Бостона. Замечает, что старый клиент, Дэвид (45 лет, в помятом твидовом пиджаке), оставляет на столе обрывки карт с пометками красным маркером. Однажды находит в подсобке его забытый блокнот: внутри — чертежи церкви Св. Марии, закрытой в 1987-м, и список имен, включая её мать, Лору Уилкс. "Ты не должна рыться в чужих вещах",
Кент О’Нил, 22-летний парень в потёртой кожаной куртке, мотается по Калифорнии на старом мотоцикле «Харлей». В Сан-Франциско он устраивается курьером в стартап по доставке суши, но через три дня его выгоняют за то, что он перепутал заказы и вручил лососевые роллы вегану-блогеру. «Ты вообще читаешь бумажки, Кент?» — орет менеджер Стив, размахивая чеком. Кент переезжает в Лос-Анджелес, снимает
Родриго, детектив с обветренным лицом, копался в бумагах на столе, заваленном пустыми чашками от кофе. Его напарник Карлос, щурясь от солнца, втиснулся в кабинет с уличного рынка Сан-Фелипе, где продавцы орали цены на креветки. «Следы грузовиков ведут в порт, — Родриго ткнул пальцем в карту, — там воняет тухлой рыбой и бензином. Проверим после обеда». В порту, под крики чаек, они нашли обрывок
Линарес Сантьяго стирает окровавленную простыню в жестяном тазу за хижиной, пока соседка Тереза стучит в ставни: *"Лина, отец Габриэль ждет у алтаря. Говорит, статуя Девы Марии в Сан-Пабло заплакала твоим голосом"*. Муж Хулио ворчит, разбирая сети с гнилыми узлами: *"Опять эти сказки. Вчера ты 'исцелила' мальчишку с лихорадкой, а сегодня у него на шее гнойники"*.
Лейла, 23 года, работает в кофейне *Bean & Breeze* на углу Хейстингс-стрит. Каждое утро она пишет одно слово на крышке стаканчика клиента: *«надежда»*, *«дождь»*, *«одиночество»*. Маркус, 25, художник-граффитист в чёрной куртке с выцветшим принтом The Clash, замечает её записи. «Зачем *«тишина*» парню в наушниках?» — спрашивает он, разглядывая эскиз совы на стене за её спиной. Лейла пожимает
Детектив Лиза Мэйерс в Питтсбурге находит связь между серией убийств и старым делом её отца-полицейского, закрытым в 2002-м. Её напарник Томми Карвер, бывший морпех с привычкой жевать мятные таблетки от стресса, роется в архивах: «Смотри, тут те же надрезы на рёбрах — как в деле про бродяг у реки Мононгахила». Они опрашивают выжившую жертву, Эллисон Прайс, которая рисует в блокноте спирали и