Бри, 23 года, утром замешивает тесто для круассанов в закусочной *Mabel’s Diner* на окраине Спрингфилда. На фоне трескающейся виниловой скамейки ее друг Маркус, официант с татуировкой якоря на запястье, подкалывает: «Опять эти французские штучки? Хэнк завопит, если масло кончится». Бри игнорирует, перебирает пожелтевшую тетрадь рецептов бабушки, где между страниц застряли крошки имбирного
В доках Марселя Лиза, официантка из *Café Rouge*, нашла в ящике с грязными фартуками потёртый блокнот с цифрами — 23.09.2015, 450€, *"Лавандовый груз"*. Запах кофе смешивался с рыбным ветром, когда она позвонила брату Антуану, таксисту: *"Это не случайность. Папа умер в тот день"*. Он замялся, царапая ключом руль старой Peugeot: *"Забей. Нас и так кредиты задушат"*.
Эмили, 19 лет, каждое утро открывает кофейню "Brew Haven" в приморском городке Рокпорт. Она разливает сироп в формы для льда, пока ее соседка по общежитию, Лиза, ворчит насчет лекций по биохимии. За стойкой Эмили постоянно отвлекает Джейкоб, 21 год, новичок-бариста, который путает заказы: "Эй, тут должен быть латте с ванилью, а не двойной эспрессо!" — "Ты сам написал
Эмир, бывший священник с шрамом на левой руке от ожога ладаном, копается в архивах заброшенной церкви в квартале Балат. Он ищет связь между убийством брата — тело нашли в цистерне Базилики с вырезанным на груди символом в виде перевернутого креста — и древним манускриптом, украденным из библиотеки монастыря Мора. В кармане пальто он носит фотографию племянницы Лины, которая исчезла после того,
Эмир копался в двигателе «Рено» 98-го года, когда Мурат втрескался в мастерскую с картонной коробкой. «Смотри, что нашел на чердаке у бабушки», — бросил он, вытирая пот с шеи платком в синих крапинках. В коробке — ключи с облезлой биркой «Карако́й», пачка писем на турецком с арабской вязью и фото деда в феске, зажатое между страницами Корана. Лейла, разбирая вещи дома, наткнулась на выдранный
Зико, худощавый парень в потёртой футболке с логотипом каирского клуба, копался в ларьке на рынке Хан-эль-Халили, пока не вытащил из груды старых ковров амулет с потрескавшимися иероглифами. "Эй, это не игрушка!" — крикнул продавец, хватая его за рукав, но Зико уже убежал, спотыкаясь о ящики с финиками. Вечером, в своей комнатке с трещащим кондиционером, он показал находку соседу
Джет Марс ковыряла отверткой в панели управления «Красного хвоста», пока Рико, механик с вечно запачканными в мазуте пальцами, торговался за ионный стабилизатор. «Ты с ума сошла? 500 кредитов за эту рухлядь?» — он швырнул гаечный ключ в ящик, хрипло засмеявшись. В баре «Черная дыра» на Торик-5 пахло перегоревшим маслом и дешевым виски. Информатор с татуировкой в виде змеи на шее прошипел:
Лена разливает эспрессо в кафе на углу Фридрихштрассе, замечая в окно мужчину в помятом плаще. Он оставляет конверт под столиком с треснувшей мраморной столешницей. Позже, протирая разводы на бокалах, она находит внутри обгоревшую фотографию своего брата Юлиана, пропавшего в 1997-м. «Ты уверена, что хочешь это сделать?» — спрашивает её коллега-бармен Фридрих, кивая на след ржавчины на снимке.
Эйвери, 32 года, вязала дырявый свитер с оленями за стойкой закусочной «Морозный клык» в Уткиагвике, Аляска. Её брат Том пропал три недели назад, оставив в морозильнике между упаковками крабовых палочек записку с координатами: *67.123, -150.567*. В ящике с ножом для колки льда она нашла его потрёпанный дневник — на последней странице карандашом нарисован медведь с перечёркнутым глазом. Шеф Джо,
Элен Дюваль, 28 лет, каждое утро поднималась по шаткой лестнице к потолку церкви Сен-Виктор в Марселе, зачищая трещины на фреске XV века. В кармане её промасленной рабочей куртки звенели ключи от мастерской на улице Ратонно, где пахло льняным маслом и плесенью. «Смотри, Люк, — тыкала она пальцем в едва заметный символ под слоем копоти, — это не готика. Похоже на алхимические отметины из папиных
Лайла, перебиваясь подработкой в кафе на углу Брикстон-роуд, случайно натыкается на потёртый блокнот в ящике стола своей съёмной квартиры. Внутри — схемы метро с пометками красным маркером и обрывок письма: «Они знают про доки. Ищи Эмили до того, как…» По вечерам она подключает соседа Оливера, студента-историка, который расшифровывает ссылки на бомбардировки 40-х. «Тут не только координаты, —
Эмиль, бармен в кафе *La Nuit Blanche*, каждое утро вытирал стойку с разводами от кофейных кружек. Его соседка Луиза, студентка-историк, приходила к нему после лекций в Сорбонне, жаловалась на шум из квартиры этажом выше: «Там опять эти типы в чёрных куртках толкутся. Говорят, ищут кого-то… Моего брата, наверное». Брат Луизы, Антуан, исчез неделю назад, оставив в съёмной комнате на улице Пикпу́