Джейк, бывший механик из Кливленда, теперь мотается между захудалым тренажёрным залом «Стальные кулаки» и подвальной студией, где записывает подкасты про неудачников. Его соседка Лена, медсестра с татуировкой воробья на запястье, постоянно подкидывает ему сигареты «Мальборо» и бутерброды с тунцом. «Опять просрочка?» — хрипит он, вытирая руки о фартук с пятнами от вишнёвого сиропа, когда Лена
Элена возвращается в Сорренто спустя десять лет, с чемоданом, где лежат пачка сигарет «MS» и потёртая фотография матери. На via San Cesareo она сталкивается с Марко, своим бывшим, который теперь держит рыбную лавку. «Ты же клялась, что сюда ногой не ступишь», — бросает он, вытирая руки о фартук с пятнами крови. Она молча забирает ключи от семейной виллы «Аурора», где в гостиной до сих пор пахнет
Линн Карвер, 19-летняя курьерша из Сиэтла, развозила лекарства для аптеки «Green Cross», пока не заметила пропажу трех посылок за неделю. Ее подруга Мия Танака, работавшая в химчистке на 5-й авеню, нашла в кармане брошенной куртки обгоревшую карту с пометкой «663». *«Ты опять лезешь куда не надо»,* — бросила Линн, разглядывая карту за столиком в кафе «The Rusty Anchor», где запах жареного лука
В небольшом тренировочном комплексе заснеженного городка Брайтбридж группа из десяти стажеров пытается освоить навыки «сезонной профессии». Ник Крингл, 32-летний водитель грузовика из Невады, путает оленей во время утренней тренировки: «Бликсем, Дэшер — черт, да вы все выглядите одинаково!» — бормочет он, пока инструктор миссис Холли, бывшая учительница физкультуры, закатывает глаза. В мастерской
Лука, 23-летний бармен из патухлого парижского кафе *La Brume*, каждое утро протирает стойку с пятном от кофе, которое не оттирается с 1987 года. София, итальянка-реставратор из Турина, в джинсах, перепачканных акрилом, копается в подвалах церкви Сан-Лоренцо, отыскивая фрески под слоем штукатурки. Их сводит случай в зале старого кинотеатра на Монмартре: Лука роняет чекушку бордо, София ловит ее,
В Мумбаи, на переполненном рынке Кроуфорд, 23-летний Раджа Шарма роется в старом сундуке, доставшемся от деда-ювелира. Находит потёртый блокнот с координатами: «19°07'СШ 72°51'ВД – ключ от *Гангапутры*». Соседка Мэри, продавщица специй, замечает его дрожащие руки: «Опять про ту лодку с британцами болтаешь? Брось, лучше помоги разгрузить кардамон». Раджа игнорирует, сбегает через
Эмили, ассистентка режиссёра, приезжает в провинциальный городок Сноу-Холлоу, где декорации для рождественского фильма никак не согласуют с местными властями. Мэр Томас настаивает, чтобы гирлянды на главной площади висели строго по схеме 1998 года: «Вы что, хотите, чтобы ёлка загорелась, как в прошлый раз?» В съёмочном павильоне, оборудованном в заброшенном кинотеатре, оператор Джейк спорит с
Лена, студентка-биолог из Утрехта, каждое утро проезжает 12 км на велосипеде до заброшенной теплицы на окраине Харлема. Там она выращивает генномодифицированные тюльпаны с синими прожилками, воруя реактивы из университетской лаборатории. «Смотри, бутоны раскрываются на два часа раньше, чем в прошлый четверг», — бормочет она в диктофон, поправляя очки, заляпанные землёй. Её сосед Тим, разносчик
Хирото, 27 лет, моет посуду в кафе «Коричневый воробей» на окраине Киото. Каждое утро он замечает Аой, 19 лет, которая сидит у окна с ноутбуком и рисует в блокноте крыши домов. Однажды она оставляет зонт с принтом динозавра — он висит на стуле три дня. «Вы тоже любите птеродактилей?» — спрашивает Хирото, возвращая вещь. Аой молчит, достаёт потёртый фотоальбом: на снимке её мать стоит у
Эмма, засунув фотоаппарат в рюкзак с оторванным ремнем, первая заметила странности в школьной библиотеке. В журнале учета 1987 года она нашла пометку: *"Шум в вентиляции — проверка ничего не дала"*, а на полях чья-то дрожащая рука вывела *"они слушают"*. Зик, поправляя толстовку с потрепанным тираннозавром, усмехнулся: «Ты веришь в эту чушь?» Но уже на следующий день он сам
Лиза Мартин, младшая сестра пропавшей художницы Эмили, приезжает в её бруклинскую квартиру. В холодильнике — три банки энергетика «Red Rush», на полу — синий рюкзак с потёртой наклейкой группы «The Strokes». Соседка, пожилая миссис Гарсия в растянутом кардигане, бормочет: «Она плакала в лифте на прошлой неделе. Держала коробку с плёнками». Лиза находит в ящике кухонного стола билет на автобус до
Элиас, пятнадцатилетний сын рыбака, каждое утро чинит сети за сараем, пока отец торгует на рынке Грейс-Харбор. Его соседка Майя, в рваных кедах и с фонариком в рюкзаке, ковыряет камешки у старого маяка. «Тут под плитой пустота», — бормочет она, вытаскивая медный диск с треснувшей руной. Вечером диск нагревается, заставляя дрожать стаканы на кухне Элиаса. «Выбрось эту штуку», — говорит отец, но