Виджаялакшми, которую все зовут Ви, моет полы в коридоре больницы "Шри Ганеш" в Ченнаи, когда замечает, что в документах на поставку антибиотиков цифры расходов завышены. Она тычет пальцем в столбец с числами, показывая фармацевту Раджу: *"В прошлом месяце было 200 упаковок, сейчас 350, но пациентов меньше. Где разница?"* Радж отводит взгляд, бормоча что-то о "ошибке в
В дождливом Лиссабоне 1872 года Карлотта Монтейру, жена генерала Афонсу ди Браганса, вытирает пыль с портрета мужа в мундире, пока служанка Мария жарит сардины на кухне. Через приоткрытую дверь кабинета доносится обрывок фразы: «Пушки для Анголы застряли в порту… контрабандисты требуют вдвое больше». Карлотта, поправив кружевной воротник, подносит офицерам чай с паштел де ната. «А если отправить
В Буэнос-Айресе Лукас, водитель грузовика с татуировкой совы на запястье, загружает ящики с контрабандными антибиотиками в кузов, прикрытые мешками соевой мукой. Его напарник Пако, жуя жареные чипсы *mani*, бросает: «Если таможня спросит про муку — говоришь, для свинофермы в Росарио». Тем временем в Боготе Камила, медсестра в поношенных кедах, обнаруживает пустые полки в клинике. Она звонит
Джейк Марлоу, детектив с потрёпанным кожаным блокнотом и привычкой жевать мятные леденцы, ищет пропавшую девушку в промозглых переулках Бруклина. Его ведёт запах дешёвого парфюма с места преступления — пустой квартиры на Линкольн-стрит, где на полу валяется сломанная заколка в виде бабочки. «Ты лезешь не в своё дело, — шипит в телефон местный наркобарон Винсент Скаррацца, пока за окном его
Эмили Карвер, детектив из захолустного городка Брекенвиль, находит в старом сарае заржавевший значок с инициалами «Л.М.» под слоем грязи. Она протирает его рукавом куртки, замечает темное пятно, похожее на кровь. В участке, листая пожелтевшие отчеты 1987 года, она натыкается на фото пропавшей девушки Лоры Меррик — та же цепочка с якорем на шее. Начальник, шеф Грэм, хрипит, закуривая сигарету:
В старом доме на окраине Бангкока, заваленном коробками с сушёной рыбой и буддийскими амулетами, Ной — молчаливый механик с татуировкой дракона на запястье — находит тело сестры, Пим. На полу валяется разбитый телефон с сообщением: *«Они сказали, это плата за долг отца»*. В холодильнике, рядом с банками ферментированного краба, лежит конверт с фотографией пирса в провинции Краби, где десять лет
Джейк, затянув воротник фланелевой рубашки, тыкает пальцем в потрепанную карту штата Невада. «Мы должны были проехать Рино час назад», — бормочет он, вытирая пот со лба. Эмили, сидя на перегретом капоте их старого фургона, перебрасывает пустую бутылку из-под воды Лиле: «Лови, но не разбей — вдруг пригодится». Девочка, доедая последний крекер, рисует палкой на песке круги вокруг треснувшего
Чон Хи каждое утро покупала американо в киоске напротив станции Ичхэ. В сумке у нее болтались ключи от квартиры в комплексе «Хёнин» — рыжий брелок с трещиной, оставшийся от бывшего. В холодильнике стояли три контейнера с кимчи, хотя она его ненавидела. По средам заходила в прачечную на углу, где старик в оранжевой жилетке спрашивал: «Опять стираете куртку?» — это была пятна от соевого соуса,
Лиза Мюллер, рыжеволосая первокурсница из Дрездена, каждое утро протирала линзы очков подворотничком рубашки перед тем, как взять свою модифицированную Feinwerkbau 800. В школьном тире, пахнущем масляной пропиткой для деревянных мишеней, она ворчала на Анну Шмидт, которая вечно путала патроны калибра 4,5 мм с 5,0. «*Himmel, Ann, это же не твои кулинарные мерные ложки!*» — шипела Лиза, поправляя
Кася, пятнадцати лет, рылась в старом трамвайном депо за станцией «Млочины», когда нашла ржавый цилиндр с гравировкой в виде спирали. Ее старший брат Марчин, чинивший в углу разбитый мопед, бросил гаечный ключ: «Опять мусор тащишь? Выбрось, пока мама не увидела». Вместо ответа она ткнула пальцем в трещину на поверхности — внутри мелькнул синий свет. К вечеру в их квартире на Гроховской замигал
Ларс Бреннер сидит в своем кабинете на третьем этаже старого здания полиции Пассау, разбирая папку с фотографиями трупа, выловленного возле причала Шардлинг. На столе — чашка остывшего кофе с пятном от помады на краю (его секретарша Эрика вечно подшучивает над его небрежностью). В кармане пиджака завалялась записка от анонима: *«Спроси про баржу „Мария-Анна“ — там не только рыба»*. По дороге к
Людвиг Штайнер, 42 года, в мятом плаще копался в коробке с архивными снимками на чердаке ратуши Пассау. Под слоем пыли нашёл фотографию 1989 года: пятеро мужчин у старого моста через Инн, два лица перечёркнуты химическим карандашом. "Кто это?" — пробормотал он, заметив на обороте пятно, похожее на кровь. В кафе *Goldene Traube* за чашкой кофе с молоком к нему подсела Ханна Беккер,
