Сыч, в рваных сапогах, ковырял тушёнку ножом, пока Вахмистр орал про "строевую подготовку в шесть утра". Кулик, спотыкаясь о порог казармы, уронил ведро с картошкой — рассыпавшиеся клубни тут же смешались с грязью. "Опять тебе наряд вне очереди", — фыркнул Сыч, закуривая у печки из кирпичей. В столовой пахло пригоревшей пшенкой, а старшина Михалыч, с засаленным блокнотом,
В Питере, на Васильевском острове, студент Кирилл Михеев ковыряется в серверах университетской общаги. Его соседка Лида, рыжая девчонка с перепаленными от паяльника пальцами, таскает из столовой бутерброды с килькой и ворчит: «Ты уверен, что это не петросянка какая-то?» — тыча в его код. Они подрабатывают взломом платёжек для местного «авторитета» Семёна, который сидит в кафешке с зелёными
Анна, менеджер в IT-конторе на окраине Москвы, каждое утро пробирается через пробки из Химок, слушая в машине подкасты про саморазвитие. В офисе её ждёт Дмитрий, коллега с вечно недопитым кофе, который пятый год собирается переехать в Сочи. «Вот допилю этот проект — сразу рвану», — бросает он, поправляя очки с потёртой оправой. По вечерам Анна листает сайты с турами в Азию, но вместо бронирования
В приволжском городке Шатурск Анна Морозова, 27 лет, работает на консервном заводе. Утром она разгружает ящики с томатной пастой, вечером варит борщ в коммуналке с бабкой Ниной, которая постоянно ворчит: *«Опять телевизор громко, у соседей свет мигает из-за твоих розеток»*. На рынке у ларька «Электроника» Анна сталкивается с Димой Соколовым — парнем в засаленной куртке, который чинит
Марина, сотрудница банка с ежедневным маршрутом «дом-офис-школа дочери», случайно сталкивается с Алексеем в лифте бизнес-центра на Тверской. Он, архитектор в очках с потёртой оправой, торопится на встречу с заказчиком, роняет папку с чертежами. «Извините, я…» — бормочет он, собирая бумаги, а она замечает царапину на его часах. Вечером Сергей, её муж, разогревает котлеты, спрашивает: «Почему в
Андрей, геолог из Ленинграда, приезжает в туркменское село Карагель с бригадой буровиков. Местный старик Мурат, в засаленном халате и тюбетейке, хрипит у костра: «Здесь копнешь – духи проснутся. Унесет тебя ветер, как ту лису в песках». На складе, пахнущем мазутом и курагой, инженер Сергей чертит карту скважин, ворча на забитый песком фильтр в чайнике. Ночью дочь Мурата, Шемши, приносит Андрею
Галина Петровна, 68 лет, живет в сибирской деревне Светлогорке: каждое утро начинает с растопки печи, пока на окнах не тает иней. В сарае квохчут куры, в углу — корзина с прошлогодними яблоками, пахнет смолой и квашеной капустой. Соседка Марфа, в платке поверх седых кудрей, приносит банку морошки: *«Твой-то Пашка опять про телевизор верещит? У меня Витька в городе тоже… Все эти их “компьютеры”»*.
Анна возвращается в приграничный городок Светлогорск после десяти лет в Киеве. Ее мать, Людмила, встречает на автовокзале в выцветшем платье и резиновых сапогах: «Опять кастрюли забыла в общежитии?» В старом гараже на улице Лесной Максим, ее школьный друг, ковыряется в двигателе «Жигулей», обтирая руки промасленной тряпкой. За неделю они успевают обсудить закрытие местной школы, цены на гречку и
Провинциалка Настя с чемоданом и томиком Чехова выходит на вокзале в Москве. Её селят в пятиэтажку на окраине — комната с облупленными обоями, соседка-алкоголичка Марья Ивановна вечно ворчит через стенку. Утром Настя моет полы в квартире Березиных: Сергей, глава семьи в дорогих часах, раздражается, когда находит разводы на стеклянном столе. Его жена Ирина, пахнущая дорогими духами, поправляет
Маша тащит пакеты из «Ленты», проклиная треснувший лифт в хрущёвке на Чкаловской. В офисе на Рубинштейна её ждёт Артём, начальник-зануда: «До дедлайна три часа, а ты в спортивных штанах?» Лиза в общаге на Гражданке переводит Бодрийара для курсовой, параллельно споря с Сашей по WhatsApp: «Ты опять с той стервой из Тиндера пил?» Ася гоняет чаи в «Доме Культуры» на Подольской, уговаривая бармена
Артём, владелец небольшой строительной фирмы в Екатеринбурге, каждое утро заезжал за Лизой, своей бухгалтером, на старой "Ладе-приоре". Её квартира в пятиэтажке пахла сыростью, а в лифте вечно валялись окурки. "Опять перевела на счёт СтройКомпа? Ты с ума сошла?" — шипел он, пока она молча доставала из сумки папку с накладными. В офисе, заваленном чертежами и пустыми
В Екатеринбурге, на промерзшем мясокомбинате «УралПромМясо», грузчик Николай Семёнов находит в полувагонах с говяжьими тушами труп коллеги — Вадима. На шее покойника синеет татуировка в виде перевернутого серпа. «Ты че, слепой? Это же брак упаковки», — хрипит начальник цеха Геннадий Павлович, тыча пальцем в клеймо на мясе, совпадающее с тату. Николай получает расчёт, но замечает в кабинете фото:
