Николай, водитель «Газели» на маршруте Вышний Волочек — Бологое, в пятницу задержали зарплату. В гараже, пахнущем мазутом и старыми покрышками, он спорит с диспетчером Марьей: «Ты ж обещала к пятнице, а я жене за свет не отдал». Марья, перебирая ключи от автопарка, бросает: «Спроси у Семёныча, он по счетам ездил». По пути домой Николай заезжает в «Магнит», берет хлеб и банку тушенки — на ужин.
Сергей заезжает на ржавой «десятке» к двухэтажному дому в Подмосковье, где его ждут Марина в растянутом свитере и Денис с сигаретным пеплом на джинсах. В гостиной, пахнущей сыростью и старыми обоями, Марина ставит на стол банку с огурцами: *«Хватит молчать, как будто я не знаю про ваши паи в кооперативе»*. Денис ворочает ключи от чужой квартиры в кармане, пока Сергей достаёт из сумки пачку денег,
Катя, тринадцать лет, в рваном платье поверх ватника, таскает воду из колодца. В избе мать, Анна, месит лепешки из лебеды — мука кончилась еще на прошлой неделе. "Картошку хоть принесешь с огорода?" — бросает она, вытирая руки о фартук. Младший брат Петька ковыряет щель в стене, следит за дорогой. На печке — треугольник от отца: "Держитесь, скоро вернусь", — хотя последний
Лера, в синей куртке с оторванной молнией, стоит на крыльце школы в Нижнеозёрске, жуёт замерзшую варежку, пока ждёт Мишу. Он опаздывает — чинил «Волгу» отца в гараже за стадионом, где стены в масляных пятнах, пахнет бензином и старыми яблоками. «Собирался в Питер, да?» — бросает он, вытирая руки об штаны, оставляя чёрные полосы. Она молчит, ковыряет лопаткой сугроб у забора, где летом росла
Настя, хозяйка кондитерской «Сахарок» на улице Ленина, втирала ванильную эссенцию в масло для бисквита, когда в дверь врезался Артём Семёнов — местный застройщик в кожаном пиджаке. «До пятницы освобождай помещение, — бросил он, разглядывая витрину с маковыми рулетами. — Или я тебе свет отключу». Она вытерла руки в фартук с пятнами какао: «Ты сначала эти пряники распробуй», — сунула ему коробку с
Телефон достался Антону случайно — забытый кем-то в кафе «Булка» возле метро «Полежаевская», прикрученный зарядкой к макбуку. В офисе на 22-м этаже башни «Москва» он разблокировал гаджет: вместо стандартных иконок — приложение «Судьба» с интерфейсом как в инстаграме. Лиза, соседка по open-space, ткнула в экран вилкой от салата «Цезарь»: «Ты опять в эту игрульку уткнулся? Смотри, шеф опять
Андрей Сомов, бывший сапер, чинит проводку в панельной пятиэтажке на окраине Перми. В холодильнике — пустая банка тушенки, на подоконнике — горшок с засохшей геранью. Звонит Максим, его младший брат: «Встречай у гаража на Заводской. Бери инструменты». В полуразрушенном ангаре Андрей находит пробитый УАЗ и Максима с окровавленным рукавом. «Это Гуровы. Я кое-что у них слизал», — бросает тот,
Анна перебирала хризантемы в магазине на углу улицы Ленина, считая минуты до закрытия. В кармане фартука жался смятый листок с номером рейса до Москвы — билет ещё не куплен. «Ты опять в этот сарай?» — мать швырнула половник в раковину, когда Анна зачерпнула холодный борщ. В заброшенном ДК за вокзалом Максим, в куртке с оторванной молнией, уже расчищал площадку от битого стекла. «Думаешь, они
Марина вытирала пыль с рамки, где когда-то лежала семейная фотография. Обгоревшие обои в доме на улице Строителей, 14 шелушились, как старая краска. В поликлинике на приеме у доктора Семёновой она машинально мяла края платка: «Опять кофе вместо сна?» — врач тыкала карандашом в её карту. «Дым стоит в горле, хоть печку не топила», — Марина прятала дрожащие пальцы под стол. По дороге домой Николай
Антон, журналист из Екатеринбурга, приезжает в квартиру погибшего брата-полицейского. На кухне — синий диван с пятном от кофе, на столе лежат недописанные рапорты. В ящике Антон находит ключи от гаража и фото брата с незнакомкой в красном платье возле ночного клуба «Зеро». Соседка, пенсионерка Валентина, шепчет: «Он последние дни как тень ходил, в телефон орал — *«Вы там все купленные!»*». В
Светлана, 34 года, в спортзале с потрескавшимися окнами на Урале, перетягивает тетиву лука. На полу — ржавые гантели, пахнет мастикой. Тренер Виктор Петрович, бывший чемпион с сипящим от табака голосом, бросает: «Десять стрел — десять жизней. Промажешь — назад не вернёшь». Она тренируется после ночных смен уборщицей в местном ДК. Дома — дочь Аня, 8 лет, астма. В рюкзаке девочки всегда ингалятор,
Светлана Волкова, в паспорте числится медсестрой из Челябинска, моет полы в городской больнице под Уфой. Её съёмная однушка в хрущёвке — обои с жёлтыми разводами, на кухне вечно капает кран. По ночам она слушает треск радионяни у соседей, вспоминая, как три года назад в Казани с поддельными документами выводила со счетов деньги через аптечные сети. «Тебе на смену через двадцать минут», — бросает
