В зале Дзинтари Артём Сорокин из камызякской команды зажимал в руке смятый листок с шуткой про локдаун. Его пиджак морщился на плечах, будто только что вытащенный из чемодана. «Ты представляешь, Вась, мы тут пару недель в гараже репетировали — соседский кот теперь мычит вместо мяу!» — бросил он напарнику, пока техники настраивали микрофон. Зал гудел: в третьем ряду девчонка в оранжевой косынке
Олег, переводчик с выцветшей татуировкой дракона на запястье, ждал Анну возле киоска с варениками на Привокзальной площади. Она опоздала на сорок минут, в руках — потрёпанный диктофон и папка с пометкой «Архив. Донбасс, 2014–2015». «Ты вообще спала эту ночь?» — спросил он, замечая синяки под её глазами. В ответ она сунула ему чек из аптеки: «Снотворное кончилось. Поедем в Краматорск — там старик
Артём, бывший сапёр в потрёпанной куртке с выцветшими нашивками, тормозит «скорую» у перекрёстка на Садовом кольце. Впереди — искореженная иномарка, из-под капота тянет гарью. Врач Ольга, поправляя очки, тычет пальцем в заднее сиденье: «Смотри, там не осколки…». Артём, щурясь от дождя, замечает под ковриком пучок проводов, примотанный изолентой к коробке из-под смартфона. «Самоделка, таймер на 18
Артём Семёнов, преподаватель химии в провинциальном лицее №17, обнаружил в лаборатории пустые флаконы из-под цианида калия. На столе рядом с журналом учета лежала раскрытая тетрадь с расчетами молярных масс, исписанная детским почерком. «Лиза, — позвал он лаборантку, указывая на пятно желтоватого порошка под вытяжкой, — это не наши реактивы. Воняет миндалем, но в инвентаре такого не было». Лиза,
Кирилл, 16 лет, в джинсах с выцветшими коленями, каждый вечер чертил треугольники на оборотной стороне обоев. Отец, слесарь с завода «Уралмаш», бросал в его сторону: «Голову морочишь, лучше бы подшипники смазал». Комната пахла чаем из термоса и машинным маслом — старый холодильник в углу гудел, как большая оса. За неделю до областной олимпиады парень нашёл в дедовом сундуке потёртую тетрадь с
Саня копался в ржавом холодильнике заброшенной хрущёвки, вытаскивая смятую банку тушёнки с выцветшей этикеткой. Лиза, в потёртой куртке с оторванным рукавом, щурилась в бинокль через треснувшее окно: *«На перекрёстке двое… С сумками. Идут к магазину «Рассвет»»*. Димка, чиркая зажигалкой о бетонную стену, бросил: *«Без стволов?»* — *«Не вижу»*. В подъезде пахло плесенью и бензином из пробитой
Кирилл, бывший студент-историк, приезжает в Екатеринбург после того, как находит в архиве письмо своего деда, связанное с исчезновением группы туристов. В библиотеке имени Белинского он сталкивается с Анной, архивариусом в потертой кофте, которая передает ему папку с пометкой «ДСП». Среди документов — фотоальбом с вырванными страницами и записка на обороте карты: *«Не ищи их на склоне, смотри
Артём Глухов, следователь из Екатеринбурга, разглядывал фотографию трупа в промзоне за «Уралмашем». На шее жертвы — самодельная петля из проволоки, в кармане — три советские монеты 1993 года. «Опять ритуал», — пробормотал он, доставая смятый чек из кафе «Восток», найденный рядом. В участке психолог Марина Соколова, в растянутом свитере и с термосом чая, тыкала карандашом в стену с картой города:
Анна Васильевна, хозяйка трёхэтажного особняка с резными ставнями, целыми днями поправляла бархатные подушки на диване и ругала горничную за пыль на этажерке. Её рыжая кошка Мурка, с бантом на шее, точила когти о персидский ковёр, пока соседи — инженер Петр Николаевич в помятом пиджаке и вдова Лидия Семёновна с вечным вязаньем в сумке — пили чай с лимоном в гостиной. «Вы бы хоть раз окно открыли,
Сергей Михеев, водитель такси с потёртой кожанкой и хроническим недосыпом, возвращается в хрущёвку на окраине Екатеринбурга. В прихожей натыкается на ведро с подтёками — Ольга, жена в застиранном халате, мыла полы перед утренней сменой в «Пятёрочке». «Опять соляркой воняешь, — бросает она, разминая затекшие плечи. — Антону на курсы английского не хватает, а ты…» Сергей молча достаёт из куртки
Сергей вылез из «Жигулей» возле полузаброшенной гостиницы в Торжке. На ресепшене женщина с фиолетовым маникюром жевала «Орбит»: *«Пятый номер свободен, но душ только в коридоре»*. В комнате пахло сыростью — он разложил на кровати карту с пометками маршрута до Питера и сломанный компас деда. В кармане зазвонил Nokia 3310: *«Сережа, мать спрашивает, когда квартплату пришлешь?»* — голос сестры Лены,
Кирилл Сомов, следователь с облупленным кожаным портфелем, каждый день прокручивал в голове одно дело — убийство подрядчика на стройке в Мытищах. В его кабинете на Ленинградском проспекте пахло пылью и старыми папками: синяя, с пометкой «Дело № 237-Р», валялась под столом, заваленным чеками из придорожного кафе. «Опять кофе из автомата?» — бурчал он, замечая Ольгу Рябову, адвоката из Уфы, которая
