Денис коптит двигатель в гараже на окраине Бирюлёво, когда Артём, с синяком под глазом, просит одолжить пять тысяч. «Опять ставки продул?» — бросает Денис, вытирая руки об промасленную тряпку. Вечером у подъезда девятого дома, где треснутая плитка вонзается в подошвы, Артём признаётся: задолжал местным «крышам» за фальшивые айфоны. «Сам виноват», — ворчит Денис, но замечает, как дрожат пальцы
Лена, пятнадцать лет, каждое утро выходила из хрущёвки с облупившейся зелёной дверью и шла вдоль железной дороги к заброшенному дому на окраине. Там её ждал Витя, в засаленной куртке с выгоревшими нашивками — он чинил старый мотоцикл «Иж», доставшийся от отца. «Опять масло на юбке посадишь», — ворчала Лена, подавая гаечный ключ. Он смеялся: «Стирать будешь у реки, заодно рыбу на уху поймаешь».
Иван приезжает в деревню Горелово после смерти бабушки, разбирает вещи в покосившемся доме с облупленными обоями. В сундуке под кроватью находит пачку писем 1943 года, перевязанных шпагатом, и потёртую фотографию молодого мужчины в гимнастёрке. Соседка Лидия, зашедшая с банкой солёных груздей, тычет в снимок корявым пальцем: «Петр Семёныч, твой дед. Каждый вечер у печки сидел, в окно на опушку
Сергей Михеев вернулся в однокомнатную квартиру на Ленинградской, 15 около десяти вечера. Марина Козлова, его сожительница, стояла у плиты, помешивая борщ в потрескавшейся эмалированной кастрюле. «Опять зарплату пропил?» — бросила она, не оборачиваясь, следя за тем, как жирные капли супа падают на газовую конфорку. Сергей швырнул связку ключей на подоконник с треснувшим стеклом: «Ты как со мной
Лиза, 12 лет, в потёртом синем свитере копошится на кухне. На столе — обрезки цветной бумаги, пустая коробка из-под чая «Беседа», банка с треснувшей крышкой. Мать, не отрываясь от плиты, бросает через плечо: «Папа приедет к восьми, успеешь?» Девочка мотнёт головой, вытирая рукавом клей на ладони. За окном хрипит троллейбус, на подоконнике дрожит герань в жестяной банке. Ножницы со скрипом режут
Витя, механик с обветренными руками, каждое утро чинил коньки в проржавевшей будке у катка. Лера, в розовой куртке с оторванным помпоном, продавала билеты через окошко, заваленное мокрыми пятирублевками. «Слушай, может, махнем в Питер?» — Витя бросал гаечный ключ на верстак, глядя, как Лера пересчитывает мелочь. Она молчала, доставая из кармана смятый чек с недописанной суммой. За катком —
Андрей Воскресенский, водитель маршрутки с потёртой кожаной курткой, каждое утро объезжал пятиэтажки на окраине Нижнекамска. Его «ПАЗик» скрипел на ледяных колдобинах, а пассажиры — пенсионерка Мария Степановна с авоськой замороженных пельменей, школьник Витя, грызущий плавленный сырок — молча терпели сквозняк из разбитого окна. В гараже за автопарком Андрей спорил с механиком Сашей: «Опять масло
Сергей Михеев, водитель грузовика из Екатеринбурга, коптит «Беломор» у гаража, пока чинит проколотую покрышку. В кармане жужжит телефон: дочь Катя, студентка-первокурсница, требует 15 тысяч на учебники по маркетингу. «Пап, ты опять задерживаешь? Уже третье число…» — голос срывается на высоких нотах. Сергей, вытирая ладонь о засаленную куртку, тыкает в приложение Сбера: «Щас отправлю. Там, гляди,
С утра Сергей перекладывал документы в офисе на Тверской, машинально проверяя телефон. Вчера забыл его в машине, и Марина, жена, спросила: «Кто звонил в три ночи?» — «Коллега, аврал». Вечером заехал к Ольге в квартиру в Хамовниках — она встретила в халате, с мокрыми волосами. «Ты же обещал подарить серьги, как у той актрисы», — напомнила она, закуривая на балконе. Сергей вытер следы помады с
Ольга, бухгалтер из Мытищ, каждое утро толкалась в переполненной маршрутке с пакетом из «Пятерочки» — внутри лежали бутерброды с колбасой «Докторская» и термос с чаем. В офисе на Ленинградском шоссе ее ждал Игорь, новый IT-специалист, который вечно опаздывал и включал громкий рок через колонку. «Ты хоть раз договор без опечаток составишь?» — бросала Ольга, поправляя синий свитер с катышками. Они
В полуразрушенном доме на окраине Екатеринбурга Кирилл, 27 лет, в рваной куртке с капюшоном, разбирает ржавые консервы. За окном — замерзшая река Исеть, покрытая трещинами. Марина, его младшая сестра, 19 лет, в растянутом свитере, пытается разжечь костер из старых газет. «Опять «Дружбу» нашел? — бросает она, кивая на банку. — Скоро язык от нее синим станет». Кирилл молчит, выковыривая гвоздем
В уральском городе, заваленном ноябрьским снегом, химик-криминалист Анна Семёнова разбирает пробы с места убийства местного бизнесмена. Вместо крови на ковре — пятна бурой жидкости с резким запахом ацетона. «Макс, глянь на хроматограмму, — тыкает она пальцем в экран, — тут кроме цианида ещё что-то... метанол?» Следователь Ильин, жуя булку с повидлом из автомата в коридоре, бормочет: «Декан
