Дмитрий Семёнов, журналист из провинциальной газеты "Волжский вестник", сидел в кабинете с отслоившейся краской на подоконнике. На столе — папка с документами по ремонту школы №14: сметы, подписанные главой подрядной фирмы Сергеем Головиным. «Трубы по цене иномарки, — щёлкнул калькулятором Дмитрий, — а окна в спортзале вообще не меняли, хоть в акте и отметили». Он позвонил прорабу,
**Первый абзац:** В киевском кафе на углу Анна, в фартуке с пятнами от эспрессо, роняет чашку с трещиной. За столиком у окна хорватский моряк Мирослав щурится от дождя, поправляет кожаный браслет с выцветшим якорем. «У вас кофе как в Риеке — горький», — бросает он, разминая затекшие плечи. Анна молча подбирает осколки, замечает шрам на его ладони. Вечером она звонит сестре в Одессу: «Опять тот
Лиза, рыжая в очках с треснувшей дужкой, нашла в комоде старого плюшевого зайца с меткой «Макс, 2014». Это зацепило — она позвонила Саше, своему бывшему, который теперь работал барменом в «Гараж Пабе» возле метро Марксистская. «Помнишь, как мы в парке Горького на лодке катались, а ты уронил ключи в воду?» — спросила она, перебирая билеты в кино с датами их прошлых свиданий. Саша молчал, за спиной
Оля, в застиранном медицинском халате с оторванной пуговицей, разбирает аптечку на кухонном столе. За окном — грязный снег и покосившийся забор, за которым соседка Мария Ивановна выгуливает таксу. Катя вваливается в дом с пакетом из «Пятёрочки», швыряет на табуретку промокшие варежки: «Опять коммуналку подняли. Слушай, крыша в коридоре опять течёт, надо бы пеной запенить». Оля молча достаёт из
Максим, ветеран АТО с шрамом через левую бровь, рылся в рюкзаке дочери Кати на кухне хрущёвки в Новосибирске. Пустая пачка «Беломора», ключи от чужой квартиры на кольце с брелоком «Я ❤️ NY», смятая распечатка билета на автобус до пригорода — 17:45, конечная «Посёлок Заречный». На балконе, забитом банками с огурцами, Гена, его сосед-дальнобойщик, щёлкнул зажигалкой: «Ты ж её мобилу отслеживал?
Семён, плотник с обветренными руками, обнаруживает дочь Лизу в сарае за старыми ящиками. Она прижимает к груди дрожащего аистёнка с подбитым крылом — нашла в канаве за огородом. "Пап, он умрёт один!" — голос девочки дрожит, пока она капает водой из пипетки в клюв птенцу. Анна, мать Лизы, протирает стол тряпкой, пахнущей укропом: "Пусть переночует в коробке из-под ботинок".
Стас, в засаленной куртке с оторванной молнией, каждое утро пробирался через дворы между пятиэтажками, чтобы успеть на смену на мясокомбинат. Его соседка Галина Петровна, вынося ведро с помоями, кричала: «Опять сапоги в грязи вывалял? Уборщица не нанималась!» В обеденный перерыв он делил холодные пельмени с напарником Виталиком, обсуждая, как вчера в «Магните» поймали подростка с
Сергей, механик из промзоны Нижнего Тагила, втирает тряпкой масляные разводы на капоте «десятки». В кармане замигала трелефона — Денис, однокурсник, третий день зовёт в «шаурму обсудить дельце». В забегаловке на Уральской, 14, Денис, размахивая шаурмой, тычет пальцем в табличку с ценами на бензин: «Видишь, как дорожает? У меня тут контора в Екатеринбурге, документы на списанные двигатели... Две
Лера, в розовой куртке с оторванным карманом, толкает Макса в плечо: «Ты вообще карту гуглил или мы по кругу ходим?» УАЗик с проколотым колесом остался у развилки, на заднем сиденье — рюкзаки с банками тушенки и пачкой «Доширака». Гоша, щурясь в экран смартфона, бормочет про разрядившийся пауэрбанк. Катя, обмотав шею шарфом с елочками, ковыряет ножом ржавую консервную банку. Вова, в кепке с
Даниил, парень из Твери с потёртым рюкзаком и наушниками Sony, переезжает в московскую хрущёвку на Ленинском проспекте. В подъезде, где пахнет жареной рыбой и сигаретным дымом, он сталкивается с Лизой — местной девчонкой в чёрной косухе, которая рисует маркером на стене лифта: «Соседи-крысы, я знаю про ваш долг за воду». Она первая замечает его провинциальный акцент: «Чё уставился? Хочешь, чтоб и
Марина, 32 года, менеджер в московском рекламном агентстве, каждую пятницу после работы заходит в ТЦ «Атриум». «Просто посмотрю», — говорит себе, затягивая ремешок часов, пока пальцы листают стойку с платьями. В гардеробе — 14 пар одинаковых черных лодочек, а в телефоне — 7 кредиток. Вечером, разгребая коробки с чеком на 45 тысяч за кожаную сумку, звонит сестре: «Лен, одолжи до зарплаты. Света из
Лёха, пятнадцатилетний парень из Выборга, после госпитализации матери срывается в Петербург. Ему сказали, что отец, Сергей, когда-то выставлялся в галерее на Лиговке. В кармане — смятая фотография 90-х: мужчина в берете стоит у мольберта, за спиной — серая невская вода. На месте мастерской — обшарпанный двор-колодец, квартира на третьем этаже. Дверь открывает седеющий мужчина в замызганной
