Олег затянул кожаный ремень на рукояти топора, прикидывая вес. В кузнице пахло углем и потом — весь день чинил сломанный плуг для старосты. Игорь, с сетью через плечо, шагнул в дверной проем: «Волки опять у стада, петли проверим?» За спиной у него болтался пустой берестяной кошель — рыба ушла на глубину, не поймал ничего. Любава, замешивая тесто на глиняном столе, крикнула через окно: «Соль
Айгуль, 27 лет, до рассвета разбирала войлочную юрту в казахской степи под Астраханью. Отец, Ержан, с хриплым кашлем привязывал к старому «Уазу» клетку с беркутом: «Собаки опять овец растащили. Ищем к утру». Младшая сестра Жанар, обмотав шаль с выцветшими розами, пересчитывала вёдра с кумысом — одно треснуло, молоко сочилось в песок. Ветер гнал пыль с высохшего озера Баскунчак, смешивая с запахом
Анна, библиотекарь из Подольска, каждое утро заворачивала в булочную на Ленина, 15 — брала рогалик с маком и чай в термосе. В электричке до Москвы она правила переводы чешских стихов, пока 3 октября не сел рядом Максим — куртка в каплях дождя, гитара за плечом. «Место свободно?» — спросил он, протягивая мокрый зонт. К вечеру он уже помогал ей искать потерянную тетрадь с набросками среди
В хрущёвке на окраине Киева Оксана, 32 года, развешивает мокрое бельё на балконе, пока её трёхлетний сын Витя ковыряет ложкой манную кашу с комками. Через стену слышен крик соседки Люды: *"Опять вода капает! Твой мальчик унитаз забил?"* Оксана хлопает дверью, хватает вантуз — в ванной уже лужа. Вечером она звонит подруге из Ростова-на-Дону, Кате, которая в это время чистит картошку под
В деревне под Можайском, в полуразвалившемся доме с прогнившими половицами, пенсионер-учитель истории Валерий Петрович находит в сундуке под слоем пыльных газет 70-х дневник с обгоревшим углом. На первой странице — запись чернилами: *«12 сентября. Французы заняли Шевардино, но артиллерия Раевского держится…»* и подпись — *Алексей Бородин*. Сосед-сторож музея, дед Семён, тыча пальцем в фамилию,
Эраст Фандорин, щуплый чиновник с торопливой речью, копошится в бумагах в полицейском участке на Пречистенке. На столе — доносы, пропахшие махоркой, и полусъеденный калач. Внезапно привозят труп студента с голубой меткой на запястье — стилизованная буква «А». Горничная Лиза, в платье с выцветшими розами, шепчет Фандорину на лестнице: «Он вчера в трактире «Якорь» кричал, что боги сгорят». Эраст
Марина, 21 год, с веснушками и вечно спутанными волосами, жила в общаге на Васильевском. Училась на журфаке, по вечерам подрабатывала в «Бублике» — кафешке с липкими столиками и вечно ворчливым бариста Геной. Дима, староста её потока, в чёрной худи и с гитарой за плечом, ввалился к ней в комнату как-то после пары: «Прикинь, Алиса с экономического опять шлет мне стихи в ВК. Притворишься моей
Антон, студент-математик с нервным тиком, первым обнаружил тело преподавателя Шуваловой в подвале общежития на Васильевском острове. Лика, его соседка по этажу, услышав стук клавиш от приоткрытого ноутбука жертвы, позвала Варю — ту с рыжими волосами и гитарой за плечом — чтобы взломать пароль. «Тут не код, а ребус, — Варя ткнула в экран, — смотрите: все файлы названы цитатами из Бродского». Глеб,
Капитан Егоров сдирает пластырь с обветренной щеки, пока бойцы разгружают ящики с патронами в кузове «Урала». Задание пришло поздно: в горном селе Бешт на Северном Кавказе банда устроила засаду на колонну с медикаментами. «Серый, проверь рации, — Егоров кивает на замшевшегося бойца с татуировкой волка на шее. — Ахмед местный сказал, у них в мечети схрон». Ахмед, проводник в потёртой телогрейке,
Сергей, в рваном свитере с запахом йода, копался в сетях на берегу возле полуразвалившегося сарая. Его дочь Лида, пятнадцать лет, щелкала семечки на крыльце, крича: «Пап, опять в море? Вчера обещал плиту починить!» В портовом баре «Волна» рыбак Гена тыкал пальцем в мокрую столешницу: «Слышь, застройщики уже участки скупают. Твой хибарку снесут — ищи потом свои ракушки». Сергей молча разливал
Ольга, адвокат из Санкт-Петербурга, возвращается из командировки в Москву раньше срока. В квартире на Петроградской стороне, с паркетом, скрипящим у балкона, её встречает муж Сергей — в мятом халате, с кофе в треснувшей кружке *"Ленинград"*. Он молча отворачивается, когда она пытается обнять его. В ванной Ольга натыкается на чужую тушь для ресниц с наклейкой *"Марина, салон
Максим, эксперт по страховым расследованиям, приехал на обгоревший склад «Северный» в промзоне Петербурга. Охранник Пётр, в рваной куртке, тыкал пальцем в сторону забора: «Мужик в чёрном убежал, с канистрой». Максим подобрал окурок «Беломора» с отпечатком губной помады — Петр курил «Приму». «Ты ж врешь, — хрипло бросил Максим, — здесь даже лужи не высохли, а пожар был вчера». В кармане у
