Оксана, в розовой кофте с пятном от варенья, вертелась возле мужа Виктора, пока тот чинил протекающий кран на кухне. «Кипяток в чайнике не забудь», — бросила она, но он, конечно, не услышал. Через три дня её задавит маршрутка возле магазина «Світло», когда она побежит за молоком для сына Миши. Вернётся как тень, обнаружив, что Виктор уже выбросил её кактусы с балкона, а в шкафу висит чужая кофта.
Марина, 27 лет, работает в аптеке на углу Дерибасовской. Виктор, 30, чинит двигатели в гараже за вокзалом. Встретились у лотка с черешней на Привозе — она пересчитывала сдачу, он вытирал руки тряпкой. «Ты третью коробку берешь, — усмехнулась она, — компот варить?» Он ответил: «Для соседей. Старухам на третьем этаже не выбраться сюда». Стали пересекаться чаще: кофе в «Франке» с крошащимся эклером,
Оля, в синей ветровке с оторванным карманом, ждет Макса у старого ларька с чебуреками. Он приходит в заляпанных краской кроссовках, достает из рюкзака мятую карту: *«Смотри, вчера нашел в архиве — тут раньше завод был, а теперь только тоннели»*. Они пробираются через гаражи с облупленными дверями, спотыкаясь о битые бутылки. На заброшенной станции метро Оля светит фонариком на граффити с чьим-то
Линь Юй, 28-летняя художница из Пекина, приезжает в деревню Хуанлуо на заказ — нарисовать рекламу для местной лавки лапши. Трещина на стене её гостиничного номера совпадает с узором на чашке, которую утром подаёт Чэнь Вэй, сын хозяйки. Он, учитель младших классов в выцветшей голубой рубашке, поправляет её произношение, когда она спрашивает дорогу к реке: «Не «ся́о хэ», а «сяо хэ́» — ударение на
Лукас, 17 лет, чистил ржавые трубы в подвале старого здания в Санту-Андре, когда наткнулся на медальон с изображением змеи, обвивающей крест. «Эй, Жоао, глянь — это не из церкви Сан-Жоржи?» — крикнул он напарнику, вытирая пот с лица. Тот, потягивая гуарану из смятой банки, фыркнул: «Выбрось, а то *макумба* на хвосте прицепится». Медальон оказался в рюкзаке Лукаса, а к вечеру на стене его комнаты
Лиор, с потрескавшимися губами от постоянного курения, втискивается в душный офис в Неве-Цедек. На столе — ноутбук с треснувшим экраном, пустая чашка от *афуха* с остатками пены. Нога, в мятом сером худи, тыкает в клавиатуру, не глядя: *«Снова взломал муниципальный сервер?»* Он хрипит: *«Ищем записи камер возле старой автобусной станции. Там Эйтан исчез...»* За окном — реклама *«Шоко-Бест»*
Милош, парень с засаленными от машинного масла руками, ковырялся в двигателе «Заставы» в гараже на окраине Белграда. Стефан, его напарник, бросил гаечный ключ на верстак: «Опять эти проклятые болты… Слушай, после смены заскочим в «Код Йове»? Там Мария наливает крепче, чем надо». Милош потянулся за кофе в жестяной кружке, когда зазвонил телефон. Сестра Ясна, голос сдавленный: «Приезжай. В квартире
Ли Чэнь застрял в пробке на третьем кольце Шанхая, пока Сяо Мэн листала отчеты в такси. «Цифры по поставкам не сходятся — вчера на складе в Пудуне недосчитались 30 коробок с микросхемами», — бросила она, прищурившись от солнца, пробивавшегося через грязное стекло. Вместо офиса встретились в харчевне у рынка Цзиньцзян: Чэнь разлил лапшу по тарелкам, пока Сяо чертила на салфетке схему
Лидия Морган, студентка-биолог из Брикстона, нашла в потёртом экземпляре «Происхождения видов» записку на гэльском с координатами заброшенной обсерватории в Гринвиче. Её сосед, Эдмунд Клэй, бывший инженер с привычкой чинить радиоприёмники по ночам, согласился помочь только после того, как она починила его сломанный зонт с трещинами на рукояти. В обсерватории они обнаружили коробку с фотографиями
Паром через Чао-Прайю ходит каждые 20 минут. Тори, в потёртой кепке и фартуке с пятнами от кофе, рисует мелом меню на доске у входа в кафе *Rainbow Spoon*. Фах, с рюкзаком, заляпанным акрилом, замечает её эскиз манго-стики-райса и говорит: «Рисуешь лучше, чем готовишь?» — указывает на подгоревшие тосты в витрине. Она смеётся, вытирая руки о подол юбки: «Бесплатный урок в обмен на латте?» Через
Кристоффер забирает дочь Ингрид из школы — у девочки бледные щеки, она прячет под курткой пузырек с таблетками. «Скоро все закончится», — бормочет он, глядя на ее анализы в телефоне. В гараже напарник Стиан проверяет бронежилеты: «Сегодня маршрут через промзону, без пробок». В фургоне пахнет пластиком и пороховой гарью — Кристоффер щелкает замком сейфа, но уже через два поворота в лобовое стекло
Джо Картер, пятнадцать лет, переехала с матерью-медсестрой в промзону Питтсбурга. Каждое утро она бегала вдоль ржавых железнодорожных путей, пока не доходила до кафе *Луна*, где подруга Лиза разгружала коробки с пончиками. «Опять в этих потёртых кроссовках?» — смеялась Лиза, протягивая ей чёрный кофе. После школы Джо пряталась на крыше автосервиса, рисуя в блокноте эскизы платьев, пока ветер не
