Лиза, в рваных джинсах и с потёртым рюкзаком, каждое утро пробирается через дворы Оболони, чтобы не встретить соседку-алкоголичку. Отец, Николай, пахнущий машинным маслом, оставляет на холодильнике записки: *«Каша в микроволновке. Не забудь про мусор»*. После уроков она забирается на крышу пятиэтажки, грызет сухари и слушает гул трамваев. Однажды вечером, спускаясь по пожарной лестнице,
Оля, в засаленном фартуке с пятном от хризантем, роняет букет у входа в цветочный магазин на Подоле. Саша, поправляя часы Breitling, задевает плечом витрину с кактусами — подбирает рассыпавшиеся герберы. "Вы всегда так встречаете клиентов?" — смеётся он, протягивая стебли с обломанными лепестками. Она молча заворачивает ему "корзину для тёщи" в гофробумагу, прячет руки с
В заброшенном порту под Новороссийском пятеро морпехов получают задание вывезти захваченные документы из разрушенного штаба боевиков. Лейтенант Колесник, щурясь от пыли, разворачивает карту на капоте «Урала»: «Маршрут через старые нефтехранилища. Там ни души с прошлого обстрела». Рядовой Гуров, обмотавший ствол автомата изолентой, ковыряет ножом прилипшую к ботинку жеваную резину. В кузове Сашка
В доках киевского завода «Арсенал» 17-летний механик Сергей Коваль нашел ржавую коробку с чертежами танка Т-34. За папиросой у гаража он спросил напарника: *«Вітер, дивись — це ж схеми двигуна з 43-го. Чому вони тут?»* Вітер, перемазывая цепи велосипеда маслом, фыркнул: *«Дідько, може, дід твій сховав. Давай до музею — там Лена з екскурсіями працює»*. По дороге через Подол Сергей споткнулся о
Кирилл, 27 лет, бывший инженер-энергетик, пробирался через заброшенные тоннели метро «Парк Победы», спотыкаясь о рваные кабели. В рюкзаке — банка тушенки 2016 года, пачка влажных спичек и фотография сестры Леры, пропавшей неделю назад. У киоска «Союзпечать» он столкнулся с Аней, девушкой в порванной куртке алюминиевого завода: та выменивала у старика-охранника патроны на бутылку «Белизны». «Ты
В Мехико, на пыльном рынке Сонора, 19-летний Карлос Мендоса подбирает потрёпанный кинжал с гравировкой *«Xolotl»*. Его сестра Лупита, стирающая окровавленные простыни во дворе *vecindad*, бросает: *«Deja esa chingadera, antes de que te parta la madre»*. Ночью в переулке за *taquería* парень сталкивается с босоногой девушкой в рваном платье цвета индиго — она впивается зубами в его руку,
Элайджа, плотник с обожжённым шрамом от смолы на левой щеке, три ночи копал яму под сараем для старого сундука с коваными уголками. Туда он складывал краденый сыр, гвозди и потрёпанную карту с отметкой "Ферма Гилбертов" у границы Теннесси. Его сестра Мари, пряча под юбкой обломок грифеля, каждое утро выводила буквы на внутренней стороне корыта для свиней, пока надсмотрщик Барлоу курил
Лера, в растянутом свитере поверх пижамы, ковыряется в учебнике по анатомии. Общага на Васильевском острове пахнет перегоревшей проводкой — соседка опять включила самодельный обогреватель. В кармане дрожит смс от брата: *«Собрал 12 тысяч. Еще полгода — и на операцию хватит»*. Она выключает телефон, глотает таблетку, высыпанную из баночки с надписью «Витамины». За стеной Макс, в кепке с оторванным
Сергей, приехавший из Киева на похороны бабушки, копался в её кладовке среди старых чемоданов и банок с вареньем. Нашел потёртый конверт с фотографией 60-х: мужчина в тельняшке стоит у знака «Одесса-порт», на обороте — «Всё для Лены». В ящике комода завалялась латунная шкатулка с треснувшей эмалью, внутри — ключ от сейфа и чековая книжка швейцарского банка. «Хрень какая-то, — бормотал он, вытирая
Алексей, затянутый в старую футболку с пятном от компота, ковырял в раковине ванной — кран снова тек. "Ты ж как мужик, Максим, должен гайки крутить, а не в телефоне тырить!" — крикнул он соседу, который в коридоре пытался собрать коляску для младшей дочки. "Сам ты гайка, — буркнул Максим, роняя отвертку на линолеум. — У меня тут инструкция по-китайски, как будто я в Шаолине мебель
Элиас, адвокат из Стокгольма, сидел в кафе на площади Сёрмальм, разбирая папку с документами по делу о кибермошенничестве. Его клиентка, Линнея, нервно щелкала зажигалкой, рассказывая, как ее брат взломал серверы банка в Хельсинки: «Он хотел оплатить маме операцию, но его подставили». Элиас записал номер IP-адреса на салфетке, заляпанной кофейными пятнами. В метро, по дороге в офис на
Тася, в рваных кедках, таскала воду из колодца возле старой груши. Мать, Марья Степановна, в пятнистом фартуке, вылила ведро в жестяной таз: «Киев, Киев… Там у тебя хліб сам в рот літає?» В школе учительница Оксана Петровна, пахнущая аптечными духами, сунула ей брошюру про курсы швей — «Из села хоть волком вой, а ты, Тасюня, глазами в небо тычешь». По субботам Тася мыла полы в конторе сельсовета,
