Аджай, шестнадцатилетний парень из переулков Мумбаи, каждое утро пробирался через толчею у лавки с чапати, чтобы успеть на смену в мастерскую по ремонту рикш. Отец, Раджеш, хрипел за завтраком: «Снова проспал? Через месяц плата за школу повысится — подумай, где брать деньги». В тот день, разбирая старый мопед у гаража, Аджай нашел под сиденьем потрепанный конверт — внутри была карта с отметкой у
В заброшенном цеху на окраине Перми Игорь Шмелев, он же «Шмель», в кожаной куртке с оторванной пуговицей, разбивал палкой ящики с контрабандными сигаретами. Его подручный Вадим, щурясь от дыма самокрутки, бросил: «Кирилловцы опять на складе вчера шарились. Говорят, не товар ищут — какую-то книгу с крестами на обложке». Шмель хрипло засмеялся: «Пусть попробуют. Я им не только книгу, но и мозги
Оксана, 47 лет, работает кассиром в продуктовом магазине «Світанок» на окраине Чернигова. Каждый день после смены она заходит в аптеку за таблетками от давления, пока соседка Марьяна, торгующая семечками у трамвайной остановки, кричит ей: «Знову голова? Мені зять з Німеччини мазь привіз — зайди ввечері!». Дома Оксана разогревает борщ, оставшийся от вчерашнего ужина, и считает квитанции за
Элен разложила одежду в шкафу номера 2806 отеля «Лютеция», когда из кармана пиджака Антуана выпал платок с ржавыми пятнами. «Ты порезался?» — спросила она, вертя тряпку у окна, за которым гудел парижский трафик. Антуан, доедая круассан за крошечным столиком, пожал плечами: «Ремонтировал велосипед, масло смешалось с пылью». Но царапина на его указательном пальце была свежей и тонкой, как от
Ли Минь, 24 года, работница текстильной фабрики в Чунцине, три месяца копила на операцию — нос уже, скулы выше. Хирург в клинике на улице Жуньхэ усмехнулся: *«Корейский стиль? Все хотят как в дорамах»*. После операции она неделю не выходила из комнаты в коммуналке: мазала швы дешевой мазью из аптеки с вывеской *«Здоровье +»*, жевала холодные пельмени. Соседка, тетя Лю, стучала в дверь: *«Почему
Ли Цзянь в первый же день перепутал ключи от номера 309 и 903, из-за чего гость в пижаме с кошачьим принтом час просидел в холле. Начальник смены Лю хрипло крикнул: «Ты хочешь, чтобы нас закрыли?» — и швырнул папку с графиком уборки. Сяо Мэй, с закатанными по локоть рукавами, молча подобрала рассыпанные бумаги, кивнув на пятно от кофе на мраморном полу: «Сначала это, потом номера». В подсобке за
Кирилл, электрик с облупившимися ногтями, втихаря копал туннель из подвала хрущёвки в Сокольниках к хранилищу алмазного завода. Его напарница Марина, бывшая охранница с татуировкой ящерицы на ключице, торговала китайскими сигаретами в ларьке у метро — деньги на динамит собирала. «Ты с ума сошёл, — шипела она, разливая чай в стеклянные стаканы, — через неделю завод закрывают, там только брак
Прохор Громов, в потёртом сюртуке, разбирает бумаги в конторе отца на окраине Томска. На столе — расплывчатая карта таёжных маршрутов, пачки ассигнаций, перетянутых бечёвкой. «Данилу под лед пустили неспроста, — бормочет приказчик Семён, перебирая четки. — Шурфы у Собачьего яра золото показали, вот и пошли разборки». Прохор, не отрываясь от цифр в журнале, хрипло: «Завтра еду к якутам.
Олег, бывший футболист с переломанной лодыжкой, каждый день таскал костыли по коридорам львовской клиники, где пахло вареной свеклой и йодом. В столовой он врезался в Иру — девушку в растянутом свитере, которая роняла поднос с гречкой. «Ты как танк», — бросила она, вытирая пятно на джинсах. Ира приехала из Одессы лечить спину после аварии: по ночам она слушала старый плеер с треснутым экраном, а
Ли Минь стирала пятна от масла на рабочей форме, когда нашла конверт с печатью Шанхая под дверью. Внутри — фото сестры Чжан Юй, стоящей у стеллажей с книгами в публичной библиотеке, и записка: *"Рис с соевым мясом в холодильнике. Не ешь холодным"*. Отец, разорвавший их переписку десять лет назад, теперь хранил письма в жестяной коробке из-под печенья «Красный феникс». Утром Ли Минь
Фан Сяоу, в синей рабочей жилетке с пятном от латте на рукаве, толкала велосипед по переулку возле кафе «Золотой колокол», когда налетела на Цзян Чэня, выронившего папку с эскизами. «Ты вообще видишь, куда едешь?» — бросил он, подбирая смятый лист с чертежом офисного центра. «А ты пробовал не стоять, как памятник, посреди узкого тротуара?» — парировала она, поправляя сбившийся берет. Он пришел
Тьян, парень с шрамами на левой руке от сетей для крабов, таскает корзины с ледяной рыбой на рынке в районе Яоварат. Его сосед Торфан, в засаленной футболке с логотипом энергетика, чинит мотороллер возле лотка с жареными бананами. «Должен ты мне за прошлый месяц за бензин», — бросает Торфан, вытирая руки тряпкой, пахнущей машинным маслом. Тьян молча скидывает ему горсть монет, две падают в лужу с
