Сяо Лань, студентка-заочница, подрабатывает в городской библиотеке возле станции метро «Центральный парк». Каждое утро она покупает жареные пампушки у продавца с хриплым голосом, который всегда кричит: «Последняя порция — тебе скидка!». В четверг, когда дождь залил тротуар, она столкнулась с Чэнь И — парнем в помятой рубашке, который пытался спасти от воды коробку с старыми комиксами. «Эй,
Ли Сяо, студентка-дизайнер, в четверг утром опоздала на лекцию в пекинский университет — автобус №330 сломался у перекрестка на улице Дунчжимэнь. Пока чинила замок на рюкзаке, столкнулась с Чэнь Юем, аспирантом-физиком, который нёс стопку книг с пометками на корейском языке. «Извините, это… ваша?» — пробормотал он, поднимая её потёртый блокнот с набросками горных пейзажей. Через три дня они
Ци Лань, вдова генерала Чжан Вэя, развернула письмо с печатью военного совета — бумага пахла конопляным дымом, уголки обгорели. *«Ваш муж пал в битве у перевала Хэйшань»*, но почерк секретаря Лю Цзюня дрожал на последних строчках. Конь Чжан Вэя, Лиюй, вернулся в деревню Линьцюань с глубокой раной на крупе. «Генерал не стал бы бежать с поля, — прошептала Ци Лань, вытирая грязь с гривы. — Его
Ли Вэй засунул папку с отчётами под мышку, протиснувшись между лотками с жареными баоцзами на рынке Пудуна. Владелец магазина «Золотой лист» — Чэнь Дачэн — вытирал пот со лба, предлагая чай со словами: *«Зачем бумаги копать? Лучше счетчик поправьте…»* Чжан Юй, не глядя, щёлкнула калькулятором: *«У вас расходы на зелёный чай больше, чем на аренду. Где чек из Гуанчжоу?»* За окном грохотали
Лида каждое утро ехала на автобусе №14 до городской поликлиники в промзоне. Осень зализывала лужи маслянистой водой у остановки, а в кармане её белого халата лежали леденцы от кашля для бабушки Полины, которая вечно ворчала: «Опять давление скачет, а ты тут конфетки суёшь». В процедурном кабинете пахло хлоркой и йодом, на подоконнике стоял кактус в горшке с трещиной — подарок санитарки Гали. В
Чжан Сяоюнь, журналистка с потрёпанным блокнотом и вечно севшим телефоном, копалась в отчётах аптеки на углу улицы Цзянбэй. Влажный воздух Чунцина лип к коже, пока она сопоставляла цифры: цены на препараты от астмы выросли вдвое за месяц, но поставки шли с одного склада. «Сяоюнь, опять за своё?» — редактор Ли Вэй хлопнул папкой по столу, сдвинув стакан с остывшим пуэром. — «Ты знаешь, кто владеет
Донна ковыряется в водопроводе под раковиной, пока Мадж на кухне лепит фрикадельки из перемороженного фарша. Деб в гараже перекрашивает старый гроб в неоново-розовый — клиентка заказала для своей собаки-чихуахуа. «Ты уверена, что эта краска не смоется под дождём?» — кричит Донна, вытирая лоб рукавом. Мадж суёт ей в зубы сигарету: «Лучше закрой кран, а то опять потоп устроишь». За окном трещат
Лю Вэньцзэ приезжает в деревню Байлунь на пыльном междугороднем автобусе с треснувшими стёклами. В кармане — смятая телеграмма о смерти отца, пахнущая дымом от костра, который тот разводил каждое утро. Сестра Сяофэнь встречает его у глинобитного дома с крышей из ржавой жести: «Ты даже не успел на похороны, а теперь копаешься в его вещах?» В сундуке под кроватью Лю находит потрёпанный дневник с
Ли Сяо, студент-архитектор из Чунцина, копался в коробках с блошиного рынка возле моста Цзялинцзян. В руках застрял потрепанный дневник 1930-х с запахом плесени — на первой странице криво выведено «Ван Шоуи». Заинтригованный, парень купил его за 10 юаней, попутно торгуясь со старухой-продавцом из-за треснувшей статуэтки Будды. «Бумаги мертвецов приносят беды», — бросила та, заворачивая дневник в
Доктор Амита Патель, инфекционист из Торонто, получила первый звонок в 3:14 ночи — мужчина 45 лет с сухим кашлем и температурой под 40 лежал в приемной Mount Sinai. «Мы переместили его в изолятор, но вентиляторы заняты», — сказала медсестра по рации, пока Амита протирала очки салфеткой с запахом спирта. В тот же день Джереми Фортье, учитель французского из Монреаля, разбирал коробки с
В Алматы грузчик Айдар разгружал тушки баранины на комбинате «Нур-Мясо», когда заметил синеватые пятна на шкуре. Запах гнили перебивал даже вонь формалина. «Эй, Нурбол, глянь — это ж брак?» — крикнул он начальнику смены, тыча пальцем в мясо. Тот махнул рукой: «Санитары проверят. Закрывай контейнер и не парься». Тем же вечером Асель, студентка-медик из Бишкека, увидела в очереди за кумысом старика
Сигурд Хольт каждое утро в порту Бергена таскал ящики с треской, пока не нашёл в сетях потёртый медальон с рунами. Старый рыбак Торе, чинящий сети у причала, хрипло засмеялся: «Ты всё ещё везешь эту ржавую тачку?» — кивнул на велосипед Сигурда, обмотанный изолентой. Вместо ответа парень развернул карту с пометками возле рыбацкого посёлка Хеллесёй — там, где три года назад исчез его отец. Вечером
