Катя залила кипятком руку, когда Аня ворвалась в её хрущёвку на Ленинском проспекте с пакетами из «Азбуки вкуса». «Ты вообще слышала, что я вчера говорила про Сашу?» — Аня швырнула на стол коробку рафаэлло, которые Катя ненавидела. Вместо ответа Катя достала из холодильника банку с мочёными яблоками — бабушка привезла из деревни. «Он тебе водичку на работе подогревает, а ты тут с Максимом из
Макс Ангер, журналист из Стокгольма, сидел в квартире с треснувшим окном, втягивая запах старого паркета. На столе — чашка остывшего кофе, открытый ноутбук с записью звонка от Лены Бертран: *«Карл оставил ключ от склада в свитере, который ты забрал. Они уже обыскали его квартиру»*. В кармане пальто Макс нашел ржавый ключ с гравировкой *H-12*. Через час он шагал по обледеневшим дорогам Хаммарбю,
Лейла, в потёртом фартуке с пятнами от гранатового сиропа, толкала тележку с коробками через задний двор ресторана *Şans*. Эмир, владелец заведения, вскинул брови, увидев, как она пытается открыть дверь ногой, держа в руках поднос с халвой. «*Yavaş ol!*» — бросил он, поправляя рукав рубашки, запачканный соусом «тартор». Она не ответила, только сунула ему в ладонь записку от тёти Фериде: «*Она
Эдуардо приезжает в Барселону после звонка из морга — тело отца, Рауля Мендосы, нашли в порту со следами ожогов на ладонях. В съемной квартире на улице Вилабельо он натыкается на полупустой холодильник, папку с неоплаченными счетами за свет и потрепанный блокнот, где между списками продуктов выведено: *«17:30, доктор Ибарра, код 44»*. Соседка Кармен, вытирая руки о фартук с рисунком петухов,
Ли Вэй, младший копирайтер из шанхайского агентства «Синь Лун», пятый день переделывал презентацию для клиента-производителя лапши быстрого приготовления. На столе валялись смятые эскизы с пометкой «Слишком банально!» от директора Чжан Цзюня. «Ты хоть раз пробовал их лапшу? — бросил Чжан, разглядывая новый вариант. — Здесь нет *дымки от пара над чашкой в шесть утра*, только дешёвые слоганы».
Таку, парень в засаленной куртке из мастерской на окраине Токио, каждую ночь просыпался в поту — во снах он видел обрывки чужой жизни: запах ладана в узком храме, девушку в кимоно с треснувшей брошкой-ханамусуби. «Опять снилось?» — Кана, соседка-студентка, тыкала в его бок вилкой за завтраком, пока он пытался собрать разбитый радиоприемник. Встреча с Мицуки произошла утром, когда он чинил мопед
Карлос, 17 лет, таскает ящики с апельсинами на рынке Бокерия в Барселоне. Его мать, Роза, в фартуке с пятнами от паэльи, бросает ему связку чеснока: «¿Terminarás antes de que se pudran las cerezas?» — ворчит, поправляя платок на голове. По вечерам он крадёт газеты из кафе на Пласа-Реал — ищет объявления о работе механика. В старом гараже за автосервисом «Torres» чинит мопед соседа, вытирая руки
В дождливом Лидсе журналист Итан Грейвс роется в архивах городской библиотеки, пытаясь найти следы сестры-подростка Лизы, пропавшей после ночной смены в пекарне на Брик-лейн. В кармане ее найденного свитера — смятый чек с адресом заброшенной фабрики по переработке шерсти, где Итан обнаруживает клетки с подопытными овцами, помеченными бирками «Проект Локи». Разговор с местным ветеринаром, Роуэном
Лена Мюллер, 23 года, с утра заворачивала бутерброды с ливерной колбасой, пока мать кричала из кухни: «Опоздаешь на смену — уволят!» На заводе «Штальверк-Берлин» она чистила ржавые шестерни станков, пряча в карман листовки с текстом «8 часов — работа, 8 — сон, 8 — жизнь». После смены шла к гаражу за вокзалом, где Томас Беккер, в масляном комбинезоне, копался в моторе разбитого «Трабанта». «Шрифт
Лейла, 27 лет, каждый день едет на работу из Кадыкёй в офисное здание возле Таксима. Ее стол завален отчетами по продажам лампочек, рядом — потрепанный термос с чаем и фото матери в платке. В обеденный перерыв она встречает Эмира, коллегу из IT-отдела, в закутке с вендинговым аппаратом. «Опять Мурат заставил переделывать презентацию?» — спрашивает он, разминая плечи. Лейла молча кивает, поправляя
Элис копала ржавые болты в заброшенном доке Мельбурна, пока Джек чинил сломанный гидропонный модуль. Они искали детали для генератора, чтобы запустить старую опреснительную станцию. «Тут вообще что-то живое осталось?» — Элис вытерла пот со лба, разглядывая треснувшую карту на планшете. Джек, не отрываясь от проводов, бросил: «Если бы — давно съели. Или переплавили». По вечерам они прятались в
В офисе рекламного агентства на улице Сукхумвит, 22-летняя Джиб в спешке проливает латте на документы для презентации. Её начальник, Чанон, замечает пятно на отчёте и сухо бросает: *"Если не можешь отличить кофе от чернил, зачем вообще бралась за этот проект?"* Джиб, пряча дрожащие руки за спину, бормочет о ночах без сна, потраченных на поиск локаций для съёмок. В ответ — лишь стук
