Мира, 17 лет, копошится в подвале старого дома в Ченнаи, разгребая коробки с потрепанными сари и разбитыми глиняными горшками. Завалы накопились после смерти прабабушки, а теперь мать Сумья требует убраться перед Дивали. В груде хлама девушка натыкается на книгу в кожаном переплете с выцветшей надписью на санскрите: "Навараса". "Пап, это твои старые штуки?" — кричит она отцу
Елена, 34 года, торгует вязаными свитерами на Привозе. Капитан Игорь, 45 лет, в потёртой кожанке, покупает пачку *Мальборо* у соседнего лотка. «Опять штормовать будут», — бросает он, глядя на серое небо. Девушка поправляет синий платок на витрине: «У вас судно в эллинге стоит?» Он замечает шрам на её запястье — след от ожога кипятком. Через три дня они пьют кофе в «Компасе», кафе у маяка. Игорь
Ли Сяо, курьер из Чэнду с татуировкой дракона на запястье, каждое утро заезжает в химчистку на улице Жуйцзинь, чтобы сдать окровавленную форму после ночных драк. Его дочь Мэйчжи, семь лет, в рваных кроссовках с единорогами, рисует в блокноте больничную палату, пока он меняет капельницу. «Доктор Ван сказал, шрам на сердце растет», — бормочет Ли, разминая распухшие суставы. В подвале за магазином
Айбек, ветеринар из аула Каратал, каждое утро начинал с осмотра овец у соседа Бауржана. Пыльные дороги, запах дыма от утреннего костра, скрип старого УАЗика — всё это раздражало его после полугода учебы в Алматы. "Ты думаешь, эти бумажки из университета коров лечить научат?" — отец, Ерлан, швырнул папку с дипломом на сундук, где хранились уздечки. Сестра, Жанель, прятала смех за
Адитья, студент с потертым рюкзаком и блокнотом, заполненным санскритскими пометками, копался в руинах храма Хампи. Его ботинка зацепила каменную плиту с треснувшим символом «Ом». Из-за обломков вышла Лила в выцветшем сари, держа корзину манго. «*Yeh patthar tumhare liye nahi hai*» — бросила она, вытирая пот с виска. Ночью, пока Адитья сквозь треск генератора изучал артефакт, в лагерь ворвались
Чиди вернулся в Лагос через три года, когда его мать продала лавку с тканями на рынке Бараку. Встретил Обафеми возле киоска с суя — тот теперь носил шрам через бровь и продавал поддельные AirPods. *«Ты же помнишь, как мы делили одну фанту у старой заправки?»* — хрипло засмеялся Обафеми, протягивая ему банку. Чиди молча кивнул: их бывший двор у школы №12 зарос сорняками, а на ржавых качелях висел
Анника, рыжеволосая девушка в потёртом шерстяном пальто, каждое утро шла от съёмной комнаты в Сохо к докам на Темзе. Там, среди ржавых кранов и ящиков с китайским шёлком, она искала следы брата-близнеца Лиама, пропавшего после взрыва на фабрике «Гренавиль». В кармане у неё всегда лежала половинка медного ключа с гравировкой «VII–IX» — единственная улика, найденная в пепле. «Ты снова полезешь в
Денис ковыряется в моторе «девятки» в гараже за авторынком. Руки в масле, из динамика телефона трещит голос Ани: «Поеду к сестре. Там хоть стипендия, а тут…» Он молчит, вытирает лоб грязной тряпкой. Вечером в кафе «Светлячок» его друг Вова жуёт чебурек, мажет майонезом по краю тарелки: «Чё, опять ссоритесь? Да брось ты её, у Светки из отдела кадров грудь – вот это да!» Денис хмурится, достаёт из
Лина переворачивала коробки в подвале старого дома в Сёдермальме, пока не нашла потрёпанный дневник с инициалами «К.В.». «Смотри, Эрик — тут про пожар в доке 1947 года», — прошептала она, вытирая пыль с обложки. Брат, до этого копавшийся в дедушкиных морских картах, поднял голову: «Дат совпадает с закрытием верфи… Майя, проверь архив газет на сайте библиотеки». Младшая сестра, сидя на полу в
Джейкоб Митчелл, рыбак с обветренными руками, каждое утро проверял сети у причала Блэкстоуна. Его дочь Эмили, 14 лет, исчезла после школы — в рюкзаке нашли недоеденное яблоко и билет в кино на *«Лунный пират»*. Шериф Картер, жуя зубочистку, сказал: «Может, с парнем сбежала? В её возрасте моя Мэгги...» Джейкоб молча показал ему синий шерстяной шарф, застрявший в коряге у излучины. На ткани были
Элиас, 27 лет, работает бариста в кафе *Blåbär* на окраине Стокгольма. Каждое утро он замечает, что на полке с кружками появляются царапины — глубокие, будто от когтей. Лив, его соседка-студентка, рисует граффити с мухами на гаражах за кварталом. «Ты видел, как вчера чайки кружили над мостом? — спрашивает она, смешивая краску. — Они тащили в клювах что-то чёрное, как смола». Элиас не отвечает —
Тренер Рашад Джонс собирает подростков на заброшенном поле за школой имени Линкольна. Пыль поднимается от кроссовок, когда Джамар Уилсон, полузащитник с растянутым ахиллом, ковыляет между конусами. «Ты думаешь, «Фэлконс» тебя заметят, если будешь бегать, как черепаха?» — кричит Рашад, поправляя кепку с выгоревшим логотипом «W». Игроки пьют воду из шланга, привязанного к ржавой ограде; младший
