Анна из деревни Заречное каждое утро доит корову Зорьку, пока мать Людмила варит гречневую кашу на печке. После обеда — сбор яблок в саду, где треснутый таз для фруктов вечно цепляется за ветки. «В Минск подалась бы, — бормочет соседка Галина, закуривая на заборе, — тут даже мужики сбежали, как Игорь твой». Игорь, друг детства, теперь работает на стройке в городе, шлет открытки с видом проспекта
Сашка, Лера и Тимур копали ржавые болты возле развалившейся фермы — металлолом меняли на пачки дешевых макарон в поселковом магазине. Лера, обвязав платком лицо от пыли, сплюнула в сухую траву: *«Тут даже черви сдохли. Может, свалим к реке?»* Тимур молча пинал покрышку старого «Урала», пока Сашка не вытащил из кармана ключ на веревке — украл у дядьки Славы, который хранил в сарае мотоцикл
Лизавета, студентка филфака, спотыкается о потрепанный фолиант в университетской библиотеке. Вместо пыльных стеллажей — снежные сугробы на Дворцовой площади, запах жженой шерсти от солдатских шинелей. Карман ее пальто жужжит — айфон ловит Wi-Fi от кафе через дорогу, но на часах 14 декабря 1825 года. «Вы из тех, кто за республику?» — хрипит раненый юнкер Михаил, прижимая окровавленный платок к
Олена, двадцятирічна дівчина з карпатського села, щодня перед світанком перевіряє пасіку свого батька Миколи. Від запаху воску та густу медухи в хаті завжди повітря густе, наче сирце. "Що тобі цих бджол знадобилось?" — гарчить Микола, коли вона пропускає димок через стару бляшану димарку. Він ніколи не пробачив їй втечі зі школи після дев’ятого класу. Одного ранку Олена ламає
Летом 2009-го Ольга, 16-летняя школьница из пригорода Пскова, копалась в чердаке деда Николая. Среди ящиков с гвоздями и старыми газетами «Известия» наткнулась на потёртый дневник с выцарапанными буквами «Рюриковичи». Артём, соседский парень в выгоревшей футболке «Кипелов», усмехнулся: «Опять про своих князей торчишь?» Дед, чиня садовую тачку во дворе, бросил через порог: «Не трожь альбом с
Мехмет просыпается в пять утра, чтобы успеть на первую смену в порту. Его дочери, Элиф и Айше, спят в соседней комнате с раскрытым учебником по математике на полу — вчера Айше снова засыпала за задачами. «Папа, не забудь хлеб с маком из пекарни Хасана», — кричит Элиф, услышав скрип входной двери. Он кивает, поправляя потёртый шарф, и выходит на узкую улицу, где запах мокрого асфальта смешивается
В НИИ на окраине Москвы Андрей Казаков, инженер в потертом свитере с дыркой на локте, случайно выводит формулу сплава, который не берет коррозия. Его друг Дмитрий Соколов, лаборант с вечным запахом дешевого кофе от автомата в коридоре, первым видит расчеты: «Ты это серьезно? — тычет пальцем в графики. — Если это не ошибка, нам обоим крышка». Андрей прячет данные в синей тетради с облезлой
Логан Мерсье, 23 года, просыпается в своей квартире на окраине Монреаля с ожогом на левой ладони в форме цифры *7*. Под половицей в ванной он находит ключ от заброшенного почтового отделения в квартале Сен-Шарль, где раньше работал его отец. В ящике с номером *114* — папка с вырезками о пропавшем мальчике 1987 года, фото отца в форме почтальона и записка: *«Они слышат через стекло»*. На
Александр Барков приезжает в родной городок под Воронежем после дембеля. Отец, Николай, лежит с инсультом в квартире с облезлыми обоями. «Серёга и его братва сожрали всё… Завод, гараж…» — хрипит он, показывая на долговые расписки. На кухне — пустые бутылки из-под дешёвого портвейна, за окном ржавеют станки заброшенного цеха. В магазине у Лиды, сестры Саши, бандит Вадим требует «долю»: «До
Надя, официантка из киевской забегаловки «Смак», втихаря собирает мелочь в жестяную банку из-под кофе — деньги на операцию сестре. Лере, двенадцатилетней девочке с пороком сердца, врачи запретили даже смеяться слишком громко. Они живут в хрущёвке на Оболони, где балкон давно протекает, а обои желтеют от сырости. «Слушай, а ёлку поставим? Как в прошлом году, с шишками из фольги?» — Лера тычет
Джек Морган, программист из Чикаго с квартирой на 14-м этаже, заваленной пиццей в картонных коробках и проводами от старого компьютера IBM, каждую ночь подключается к серверу под кодовым названием *Neon Labyrinth*. Его соседка Лиза, студентка-нейробиолог, ворчит: «Опять твой монитор светит, как прожектор в три ночи». В сети Джек сталкивается с аватаркой в чёрном плаще — девушкой по имени Айрин,
Артём Григорьев, судья из Зареченска, каждое утро пил кофе из треснувшей кружки с надписью «Лучшему юристу-2001», пока разбирал дела в здании суда, где штукатурка осыпалась от ударов батареи. Его кабинет пахло плесенью и старыми папками, а на столе лежало дело о незаконной вырубке леса — фигурантом был Виктор Лозовский, местный предприниматель в кожаном пальто, чьи грузовики с соснами регулярно
