Максим, младший механик из автосервиса «Восток», за неделю до свадьбы обнаружил, что все накопления — 320 тысяч рублей в банке из-под кофе — исчезли. Его невеста Катя, парикмахер в салоне «Локон», рылась в шкафу с криком: «Ты где спрятал конверт? Мы завтра зал в «Зарядье» бронируем!» Местный алкаш Генка видел, как возле их дома крутился Сергей, Максимов друг детства, который недавно хвастался
Сергей, водитель скорой из Воздвиженска, в пятницу вечером тащился по разбитой дороге к дому Чижовых. В салоне пахло бензином и йодом, на пассажирском сиденье валялась пустая упаковка от «Боржоми». Диспетчер Ольга хрипела в рацию: «Серёжа, ты где? Лида уже второй раз звонит — говорит, голова трещит». Он потянулся за сигаретой: «Да вот, за поворотом. Через десять…» — грохот сбросил машину в кювет.
В автосервисе на окраине Москвы Антон, механик с засохшим маслом под ногтями, чинил «девятку», когда ему позвонил друг Денис: *«Свадьба через три дня. Жених сбежал. Прикинься моим братом, уговори Леру сыграть невесту — ей архитектурный проект срочно нужен, ты ей деньгами поможешь»*. Лера, в джинсах с меловыми разводами от чертежей, сидела в кафе с треснувшей барной стойкой, курила Lucky Strike.
В ноябре 1977-го Джанет, 11 лет, услышала стук в стену своей спальни на Грин-стрит. Ее сестра Маргарет, 13, закричала: "Смотри — комод!" — тяжелый ящик сам выдвинулся, уронив куклу на пол. Мать, Пегги, ворвалась с чаем в руках, чашка разбилась о ковер. Позже в гостиной, когда Джонни, 10, включил телевизор, экран заполнила рябь, а из динамиков прорвался хрип: "Я Билл Уилкинс. Умер
Артём, слесарь из Череповца, обнаружил в подвале бабушкиного дома жестяную коробку с фронтовыми письмами и фотокарточкой незнакомого мужчины в военной форме. На обороте снимка — надпись: «Лёнька, помни про мельницу». За чаем с липовым мёдом соседка Марфа Ивановна, поправляя платок, буркнула: «Твой дед в 43-м пропал без вести. А этот Лёнька… Спроси лучше у Галки — она в ту поры почтальоншей была».
Элиза, 17 лет, каждое утро покупала круассан в кондитерской на углу улицы Риволи. Однажды в старом переплете «Трех мушкетеров» из букинистического магазина она нашла письмо с координатами — 48°51'29.6"N 2°17'40.2"E. "Это же Лувр!" — прошептала, разглядывая потрепанные чернильные строки. В кармане куртки завалялся компас от деда, который она носила «на удачу». В
Николай, слесарь с облупленными костяшками пальцев, обнаруживает в старом ящике отцовский документ на землю у Баренцева моря. Его дом-сруб в Заполярье, где сын Рома красит забор алюминиевой краской, хотят снести под строительство коттеджей мэра Сергея Петровича. В участке лейтенант Гришин, жуя булку с изюмом, бросает: *«Срок давности, Коля. Тут даже печать неразборчивая»*. Вечером жена Лена,
В Екатеринбурге три сестры — Света, Лиза и Катя — помогают отцу, Николаю Петровичу, в его обувной мастерской, спрятанной в подвале хрущёвки. Воздух там пропитан запахом кожи и клея «Момент». Отец, разглядывая отчёты за квартал, хрипло бросает: *«К концу месяца продажи упадут ещё на 15%, если высиживаться тут, как куры на насесте»*. Света, старшая, в засаленном фартуке, предлагает устроить
Эйлюль рылась в рюкзаке, пытаясь найти пропавший телефон, когда Дерин протянула ей смятый листок: *"Yarın okul kütüphanesinde buluş. Sırların bedeli var."* («Завтра в школьной библиотеке. У секретов есть цена»). На следующий день у фонтана в парке Йылдыз Айше, разглядывая анонимный аккаунт в соцсети, усмехнулась: *"Bu fotoğraf çekildiğinde Zeynep Antalya’daydı. Nasıl burada
Ли Сан-хён, детектив из отдела наркоконтроля, три месяца торгует фальшивым «кристаллом» в Итхэвоне, выдав себя за курьера из Тайваня. Его квартира на втором этаже над закусочной «Мёнволь» завалена пустыми коробками от лапши быстрого приготовления и жёлтыми стикерами с шифрованными координатами. «Вонгок-дон, переулок за супом с пельменями, — бормочет он в рацию, протирая ствол пистолета салфеткой
Джун-хо копался в коробке со старыми газетами, разложив на полу квартиры в районе Малок-дон обрывки заметок о нераскрытых убийствах. Его пальцы дрожали, когда он наткнулся на фото девочки с вырезанным лицом — единственную улику из дела сестры Мин-чжи, погибшей пятнадцать лет назад. В дверь постучали: на пороге стояла Ён-джу в промокшем тренчкоте, держа в руках мокрый зонт-трость. «Ты снова
Эмир чинил плетень за хижиной, пока Лейла вывешивала на веревке постиранные коврики. "Курджулар опять утащили двух ягнят", — бросил он, вытирая пот с лица тканью с вышитыми волками. Сестра молча указала на следы у скал — не собачьи, слишком глубокие. Вечером, разбирая старые журналы отца, нашли между страниц об Анкаре пожелтевший лист с метками у родника Карабулак. "Bu harita bize
