Иван, сварщик из Подольска, каждое утро начинал с перепалки с соседом Михалычем из-за старой «Лады», вечно паркующейся у ворот. Его дворняга Барбос, с шерстью в мазутных пятнах, таскал ему ключи в зубах: «Опять в движке копались?» — бурчал Иван, выковыривая гаечный ключ из ошейника. По четвергам они шли на свалку за запчастями — пес рычал на крадущихся к металлолому подростков, пока хозяин тушил
Лика, 17 лет, после школы мчится в кафе «Рассвет» на окраине городка, где разгружает посудомоечную машину и вытирает столы с остатками вчерашнего компота. Директриса Нина Петровна, в растянутом свитере, тычет пальцем в грязную плиту: «До восьми убрала — или уволю». Вечерами Лика пробирается через промзону к полузаброшенному клубу «Восток», где выходит на сцену в потёртых кедах и поёт под треск
В студии с синими неоновыми огнями за круглым металлическим столом сидят восемь участников. Ольга, учительница математики из Нижнего Новгорода, в строгом сером жакете, нервно перебирает листок с вопросами: «Сколько планет в Солнечной системе?» — «Девять», — выкрикивает она, но ведущая в чёрном костюме резко обрывает: «С 2006 года — восемь». Рядом Дмитрий, бородатый инженер из Тольятти, ёрзает на
Кирилл, курьер с потёртым рюкзаком, получил сообщение от Ани, пока объезжал пробку на Садовом кольце. *«Ты где?»* — высветилось на экране. Он притормозил у киоска с шаурмой, ответив: *«У метро, через пять минут буду»*. Они встретились у вестибюля Парка Культуры, где Аня, в синей куртке с оторванным капюшоном, протянула ему самокрутку. В кафе «Блинчики» с треснувшей плиткой на полу она
Максим, программист из Подмосковья, установил в трешке на Ленинском проспекте самодельную систему управления. Жена Ольга, пока протирала пыль с датчиков движения, бросила: «Холодильник опять сам заказал десять пачек творога. Хватит экспериментов!» Дочь Катя, щёлкая через приложение шторы в гостиной, засмеялась: «Прикинь, мам, если он туалетной бумаги наскандалит?» Вечером система включила в
Сильвия стоит у мраморной столешницы на кухне своего дома в Мельбурне, закатывая рукава клетчатой рубашки. Дочка Миа, 8 лет, тянется к миске с тестом — «Aspetta, piccola, сначала мука, потом яйца», — смеется Сильвия, присыпая стол семолой. За окном шумит эвкалипт, а на плите уже кипит кастрюля с водой для ригатони. «Nonna всегда говорила — если соус прилипает к ложке, значит, ты спешила», —
Лиза, 23 года, торчит в музыкальном магазине на Малышева — раскладывает кассеты, поправляет гитары на стеллажах. Между коробками со струнами натыкается на потёртую кассету «Осень без тебя», записанную местной группой 90-х. В тот же день заходит Максим, парень в потрёпанной косухе — барабанщик из подвальной группы. «Слушай, это ж Серёга, мой преподавал в муз. училище, — листает кассету. — Ты
Лиза застряла в лифте общежития на третьем этаже, пока Артем сверху кричал: «Держись, вызываю слесаря!» В аудитории 307 Оля рисовала график маркером, сдувая крошки от вафель с учебника. Денис, переписывая конспект под треск проектора, спросил: «Ты точно слышала, что Макаров перенес дедлайн?» В соседней комнате пахло жареной картошкой — кто-то пытался готовить на запрещенной электроплитке. Вечером
Даня Крастер сидел в лаборатории на третьем этаже химфака МГУ, разглядывая под микроскопом образцы грунта с Воробьёвых гор. В углу трещала старая кофеварка, а на столе валялись обёртки от «Барбарисок» — он грыз их, когда нервничал. Лена, аспирантка в выцветшей толстовке, протянула ему пробирку: «Опять перепутал реактивы? У тебя весь холодильник в синих пятнах». Он не ответил, достал из кармана
Ведущий в черном пиджаке, Дмитрий Нагиев, переминается с ноги на ногу у края сцены. За кулисами висит потрепанный блокнот с пометками: *"Игорь, 32 года, Новосибирск, любит хомяков"*. Первый участник — девушка в косухах и с розовыми косичками, Лида, работает официанткой в кафе «У Борисыча». **"Пою, когда мою посуду",** — хихикает она, перебирая край фартука с пятном от борща.
За кулисами Rotterdam Ahoy Шанталь Янцен поправляла платье, задевая стойку с кофе, пока Эдсилия Ромбли перечитывала заметки с пометкой «не перепутай порядок выхода Финляндии и Украины». Техник Марк кричал в рацию: «Где Исландия? Их карантинный коридор заблокирован тележкой с пиротехникой!» Даунс из Мальты, в золотых ботинках, напевал рефрен «Je me casse», а Туссе из Швеции в углу повторял
В приморском городке Рокпорт 15-летняя Лина случайно находит в прадедушкином гараже медный ключ с гравировкой «К.Д. 1872». Ее сосед Итан, помешанный на местных байках, узнает символ — такую же отметину видел на плите в заброшенной часовне Святой Агаты. «Там, где третий колокол провалился в землю в грозу 45-го», — бормочет он, разглядывая ключ при свете экрана смартфона. Ночью они пробираются
