Радж вернулся в родную деревню под Джодхпуром после семи лет работы на стройке в Мумбаи. В чайной на базаре, где пахло жареным луком и кардамоном, он услышал, как старик в грязном тюрбане шептал соседу: «Третья за месяц — Лалита из семьи гончаров исчезла прошлой ночью. Говорят, следы вели к старому храму». Радж допил сладкий чай, на дне стакана прилипли чаинки. Дома сестра Мира, перебирая рис,
В старом районе Ташкента, рядом с шумным базаром Чорсу, индийский торговец специями Рави Шарма находит тело коллеги, Амита Капура, в заброшенном складе с разбитыми ящиками кардамона. На шее Амита — царапины от цепочки с подвеской в виде слона, которую он всегда носил. Рави, пахнущий куркумой, звонит в посольство: «Он говорил, едет к *ним*… но я не знаю, к кому». Расследование ведет инспектор
Раджеш, в потёртой рубашке и с потрескавшимися руками от работы на рисовых полях, подслушал разговор отца с менеджером в грязных ботинках. Тот тыкал пальцем в карту деревни Гаурипур, говоря о «новых возможностях», пока мать Раджеша, Шанта, молча перебирала бобы у глиняной печи. «Пять акров под завод — и ваша дочь в городе учиться сможет», — усмехнулся менеджер, глядя на Миру, которая прятала
В старом офисе Мумбаи, где вентилятор скрипит на третьей скорости, детектив Радж Шарма разбирает папку с фото жертвы — местного чиновника, найденного в канализационном канале возле рынка Кроуфорд. На столе валяются обрывки заметок: «Платежи через *Chaiwala* на станции Чатрапати Шиваджи» и чек из аптеки в Джуху. Его напарница, Мира Капур, втирает виками мазь в виски, бормоча: «У всех трех жертв –
Арджун, худощавый парень в потёртой кожаной куртке, разгружал ящики с чайными листьями в задней комнате кафе «Шанти». Его друг Раджа, перебирая струны гитары с треснувшим грифом, спросил: «Сколько ещё задолжал хозяин за аренду?» — «Два месяца. В пятницу выселяют», — ответил Арджун, вытирая пот со лба. На улице, за окном, уличный торговец жарил панипури, запах кардамона смешивался с выхлопами
Бинту, девочка лет восьми в ярко-розовом платье, каждый день носится по пыльным улочкам городка Гаурангпур. Утром она помогает маме Пурне собирать цветы гибискуса для пуджи, пока папа Мохан чинит старую авторикшу во дворе. «Смотри, Раджу опять таскает джалеби со стола!» — кричит Бинту, замечая, как младший брат в синих шортах тянет руку к сладостям. После школы она с друзьями — долговязым
Амол, парень с облупившейся краской на велосипеде, каждое утро объезжал лужи у рынка Дадара, везя в корзине пачки ситца для лавки дяди. Джоди в розовом платке, пахнущем жасмином, толкала дверь колледжа Сент-Ксавьер, споря с подругой: *«Папа говорит, если завалю экзамен по экономике, наймет репетитора — как будто это поможет»*. Их столкнул дождь — Амол, прячась под навесом магазина специй,
В деревне под Аллахабадом Раджеш Шукла, младший сын в семье землевладельцев, обнаруживает в амбаре старые документы, подтверждающие его права на участок с манговой рощей. Его старший брат, Викрам, который десятилетиями управлял хозяйством, отказывается признавать бумаги: «Ты даже корову не можешь доить, а теперь землю забираешь?» — бросает он, разбивая глиняный кувшин с водой у порога. Сестра
В Мумбаи 24-летний техник Викас Патил чинит сломанный лифт в старом доме «Шанти Нивас». В кармане у него завалялась записка от соседки Малини: *«Опять вода капает с потолка, когда включают кондиционер на 5-м этаже. Проверь проводку»*. Он ковыряет отверткой в панели, пока охранник Бабурао ворчит: *«Лифт гудит, как больная корова. Хозяева ругаются – вчера госпожа Дешпанд застряла на полчаса, чуть
Ави просыпается в своей хрущевке на окраине Мумбаи — вентилятор замер, окно заляпано пылью. На улицах тишина, только треск разбитой витрины. «Эй!» — орет он, спускаясь по лестнице с облупленными перилами. В супермаркете находит Прию: она сидит за кассой, жует вчерашний самосу, руки дрожат. «Ты видел их? Всех… как будто испарились», — бормочет она, не глядя. Они идут в госпиталь — там Раджеш в
Венкатеш, 45 лет, в засаленной рубашке и с потрескавшимися сандалиями, каждое утро толкает велосипед мимо лавки *Мадхавана-пая-кадай*, где пахнет кардамоном и жареным луком. "Опять *бетти* на завтрак?" — хрипит он жене Лакшми, разглядывая тарелку рисовых шариков. Их сын-подросток Мурали ворчит, что в школе требуют новые тетради, но Венкатеш достаёт из жестяной банки только потрёпанные
В Ченнаи адвокат Рама женится на Сите, девушке из скромной семьи. После свадьбы он запрещает ей работать, заставляя целыми днями чистить рис, стирать сари в тазу с треснувшим краном и готовить чапати на дровяной печи. "Твой долг — дом, а не книги", — бросает он, когда Сита пытается достать с верхней полки учебник по праву. Она молча подметает мозаичный пол, слушая, как муж за обедом