В варшавской многоэтажке на улице Мокотовской Магда, адвокат с вечным сигаретным запахом в волосах, каждое утро выносит мусор в пижаме с котиками. Её сосед Томаш, водитель автобуса 175-го маршрута, ковыряется в старом «Юпитере» в общем гараже, оставляя масляные пятна на бетоне. «Опять лужа! — кричит Магда, тыча пальцем в пол. — Или сам отмываешь, или платишь за клининг». На третьем этаже Кася,
В старом краковском районе Казимеж Аня, рыжеволосая студентка-историк, находит в подвале бара «Под Козой» коробку с кассетами местной панк-группы 80-х. Её сосед Марек, лысеющий механик, узнаёт на плёнке своего отца, Яцека, который исчез в 1987. Вместе они ищут бывших участников группы: Басию, теперь владелицу цветочного магазина на Дитля, и Рышарда, глухого барабанщика, чинящего велосипеды на
Кася, студентка факультета графического дизайна, теряет ключи от квартиры в старом трамвае №15, пока спешила на лекцию в варшавский университет. Её сосед по лестничной клетке, Марек, автомеханик с выгоревшей татуировкой орла на предплечье, находит их в кофейне «Pod Kogutem», где она забыла сумку. «Ты опять с этими ключами? — хрипит он, протягивая связку. — Может, прицепить их к штанам, как в
В старом варшавском районе Прага, где облупившаяся штукатурка домов соседствует с ржавыми балконами, 24-летняя Зофья Морская каждое утро проверяет ловушки с феромонами, расставленные на подоконнике ее квартиры. Ее младший брат, 16-летний Мацек, ворчит, заклеивая окна скотчем: «Опять эти твари в мою зубную щетку залезут». В местной лаборатории, пахнущей формалином, Зофья обнаруживает в образцах
Кацпер, в потрепанной косухе, ковырял отверткой в двигателе мотоцикла, пока Мацек проверял покрышки. Гараж пахло машинным маслом и старыми пивными банками, валявшимися под верстаком. «Опять тормоза скрипят», — бросил младший, вытирая руки об рваные джинсы. «Скрипят, зато не отвалятся, как в прошлый раз на повороте», — огрызнулся старший, доставая из холодильника запотевшую бутылку. Их отец, Янек,
Марийка, в потёртой куртке с капюшоном, каждое утро толкает заедающую дверь подъезда своего панельного дома. Рядом с остановкой, где она ждёт автобус №14, Аня, её соседка, разминает замерзшие пальцы в вязаных перчатках: *«Опять Боруцкий опоздает — вчера видел, как он кофе пролил на журнал отметок»*. После уроков в техникуме имени Войцеха Ярузельского девчонки забегают в «Снежку» — кафешку с
В лесу возле старой мельницы нашли тело лесника Марека Вишневского. На сапогах — грязь с примесью опилок, на шее — след от тонкой верёвки. Агнешка, местный участковый, замечает, что замок на двери мельницы сломан изнутри: «Кто-то здесь жил. Смотри — консервные банки свежие». Её напарник, Якуб, перебирает старые фото в доме погибшего — на одном Марек стоит с братом-близнецом у мельницы, которой
В глухой деревне под Люблином местный священник Богдан приезжает к дому Анны Завадской, чей сын Милош перестал есть и целыми днями рисует углём на стенах перевёрнутые кресты. В прихожей пахнет плесенью и тлеющим ладаном. «Он шепчет на каком-то языке, когда думает, что я сплю», — говорит Анна, поправляя платок на дрожащих руках. Богдан замечает царапины вокруг двери в подвал — глубокие, будто от
В небольшом городке под Львовом двадцатитрехлетний Валентин подметает аллеи заброшенного кладбища, поправляя сползший шарф. Его наставник, Игорь, шестидесяти лет с лишним, чинит ржавую калитку, бурча: «Опять венки с могилы Степана украли… Третий раз за месяц». Вечерами они греются в сторожке: Игорь разливает чай в треснутые кружки, Валентин разглядывает старые фото в альбоме с выцвевшими
В окопах под Болимовом, заваленных грязными мешками с песком, Владек Ковальски коптел самокрутку из последнего табака. Рядом Януш Бартник, ветеран с обмороженными пальцами, чистил затвор винтовки тряпкой, смоченной в керосине. «Слышал, немцы новые баллоны приволокли», — бросил он, глядя на туман за колючкой. В деревне, в полуразрушенной хате с выбитыми ставнями, фельдшер Хелена Врублевская
В варшавской многоэтажке на улице Новы-Свят 23-летняя Лена Ковальская каждое утро вытирает пыль с фотографии отца-моряка, пропавшего десять лет назад. После смены в супермаркете «Бедронка», где она пробивает чеки пожилым женщинам с тележками, заскакивает в трамвай №17 к другу детства Мареку — бариста в кафе «Зерно». «Опять эти клиенты орали из-за пенсии?» — смеётся он, протягивая ей капучино с
Кайко, рыжая девочка в потертых джинсах, копается в старом сарае за домом бабушки. Она натыкается на ржавую коробку с письмами 1940-х — адресованы некой Хелене от солдата Яцека. Кокош, ее кузен в очках с переклеенной оправой, скептически фыркает: *«Опять будешь лазить по чердакам? Паук в волосы заползет — не ной»*. Но сам лезет на стропила, цепляясь за веревку с привязанным фонариком. В коробке —