Артём, студент-второкурсник из Екатеринбурга, каждое утро торопился на лекции, пока не заметил девушку с фиолетовыми прядями в волосах. Она оставила в метро чёрный чип с граффити в виде кота. Вечером, разбирая старый ноутбук в общаге с облезлыми обоями, он вставил чип в порт. Экран завибрировал: «Ты не должен был это найти, Артёмка», — высветилось зелёными буквами. На кухне закипел чайник со
Александр Станиславский, детектив МУРа с подорванной репутацией, разбирает в кабинете улики по делу о поджоге склада. На столе — окурки, пустая бутылка «Белуги», смятая схема пригорода. Начальник Олег Петрович, затягиваясь «Космосом», бросает: «Опять в запой? У тебя ж дочь через три дня выпускной». Александр молча перекладывает фотографию обгоревшего тела, замечает следы шин, не совпадающие с
Кирилл ковырялся в двигателе «Жигулей», когда Аня втиснулась в гараж, размахивая потёртым медальоном. «Смотри, на раскопках у церкви нашла! — она сунула артефакт ему в масляную ладонь. — Внутри шестерёнки, как в твоих движках». Он покрутил находку, щурясь на гравировку: «Пальмира… Слышал, старики про такой город-призрак болтают. Забей, это ж бред». Запах пережаренного кофе из жестяной кружки
Кирилл, парень с горбинкой на носу, работал ночным сторожем на заброшенном хлебозаводе в Люберцах. Однажды в автозаке, куда его запихнули после драки у метро «Пролетарская», он встретил Свету — девушку с фиолетовыми пятнами на шее, похожими на ожоги. «Ты тоже из-за этого?» — спросила она, тыкая пальцем в собственное отражение в грязном окне. Через три дня их вывезли в клинику под Домодедово, где
Саня, 14 лет, в синих потертых джинсах, находит рыжего кота с ободранным ухом у мусорных баков за пятиэтажкой на улице Гагарина. «Ты чё, космонавт, еду просишь?» — бормочет он, суя котенку в карман крошащийся пряник «Юбилейный». Дома прячет найденыша в коробку из-под китайских кроссовок за шкафом. Мать, Людмила Сергеевна, пахнущая жареным луком, стучит в дверь: «Опять кроссовки воняют?» — «Не, я
Олег, следователь с кислыми кругами под глазами, размазывает пальцем ржавчину на ключе от «девятки», найденном в кармане пропавшего таксиста. В соседнем кабинете громоздится папка с фото трёх других исчезнувших: пенсионерка Лидия Семёновна (оставила на плите кастрюлю свёклы), подросток Артём (в рюкзаке — билет на несостоявшийся концерт «Короля и Шута»), медсестра Ирина (в её холодильнике —
Анна возвращается в приморский посёлок Сахалинской области после смерти деда. В доме с протекающей крышей находит папку с письмами 70-х: чернила выцвели, конверты пахнут плесенью. Соседка Марфа, разбирая вещи на чердаке, бросает: «Ваш Николай тут с рыбаками пропадал, пока вы в Питере кнопки жали». В старом сарае Анна находит ржавую блесну с гравировкой «В.К.» — инициалы брата, который исчез в
В заброшенном цеху на окраине Перми Игорь Шмелев, он же «Шмель», в кожаной куртке с оторванной пуговицей, разбивал палкой ящики с контрабандными сигаретами. Его подручный Вадим, щурясь от дыма самокрутки, бросил: «Кирилловцы опять на складе вчера шарились. Говорят, не товар ищут — какую-то книгу с крестами на обложке». Шмель хрипло засмеялся: «Пусть попробуют. Я им не только книгу, но и мозги
Тимка в зеленом комбинезоне ковырял землю старой ложкой, пока Маруся насыпала в жестяную банку из-под печенья смесь песка и кофейной гущи. «Смотри, корешки как паутинки», — прошептал он, вытаскивая чахлый росток герани с подоконника хрущевки. За спиной у них гремела форточка — Вася, стоя на табуретке, пытался прикрепить к раме самодельную полку из фанеры для кактусов. Из соседней комнаты
Кирилл, электрик с облупившимися ногтями, втихаря копал туннель из подвала хрущёвки в Сокольниках к хранилищу алмазного завода. Его напарница Марина, бывшая охранница с татуировкой ящерицы на ключице, торговала китайскими сигаретами в ларьке у метро — деньги на динамит собирала. «Ты с ума сошёл, — шипела она, разливая чай в стеклянные стаканы, — через неделю завод закрывают, там только брак
Прохор Громов, в потёртом сюртуке, разбирает бумаги в конторе отца на окраине Томска. На столе — расплывчатая карта таёжных маршрутов, пачки ассигнаций, перетянутых бечёвкой. «Данилу под лед пустили неспроста, — бормочет приказчик Семён, перебирая четки. — Шурфы у Собачьего яра золото показали, вот и пошли разборки». Прохор, не отрываясь от цифр в журнале, хрипло: «Завтра еду к якутам.
Андрей, в рваной куртке с оторванным карманом, вел группу через заснеженный перевал к бетонному бункеру, вмерзшему в склон. Лика, поправляя очки заклеенные изолентой, достала карту 1987 года с пометкой «Объект К-9» — там, где ее отец, геолог, исчез. Внутри пахло машинным маслом и гниющим деревом. Сергей, бывший военный, пнул заржавевший генератор: «Здесь хоть свет есть?» На втором этаже нашли