В полуразрушенном доме на окраине Екатеринбурга Кирилл, 27 лет, в рваной куртке с капюшоном, разбирает ржавые консервы. За окном — замерзшая река Исеть, покрытая трещинами. Марина, его младшая сестра, 19 лет, в растянутом свитере, пытается разжечь костер из старых газет. «Опять «Дружбу» нашел? — бросает она, кивая на банку. — Скоро язык от нее синим станет». Кирилл молчит, выковыривая гвоздем
Санкт-Петербург, осень. Следователь Игорь Соколовский, в мятом пиджаке и с термосом кофе, приезжает в следственный изолятор на Арсенальной набережной. В кабинете с облезлыми стенами он допрашивает Дениса Шилова — парня в оранжевой робе, который улыбается через синяк под глазом. «Ты же не за хлеб с маслом тут сидишь, — Соколовский стучит папкой по столу. — Кто подкинул наркоту в твой BMW?». Шилов
Эльза, 17 лет, живет в провинциальном городке, затерянном среди таежных лесов. Ее дом — покосившаяся изба с треснувшими окнами, где по утрам пахнет брусничным вареньем и сыростью от реки за огородами. Младший брат Антон, 12 лет, каждое утро ковыряет кашу ложкой, спрашивая: *«А папа точно обещал вернуться к осени?»* Эльза, разбирая старые коробки в сарае, находит потрепанную карту с пометкой
Кирилл, 27 лет, механик из сервиса «АвтоДмка» на окраине Екатеринбурга, каждое утро заезжает в ржавой «девятке» за сестрой Аней. Та учится в меде, носит потрёпанный рюкзак с нашивкой Radiohead и ворчит: «Опять маслом от тебя пахнет, как в гараже». Он бросает ключи на кухонный стол хрущевки, где трещина на обоях повторяет контур сломанного радиатора: «Зато твои учебники не на блошином рынке
Маруся, рыжая и веснушчатая, приезжает в Москву из деревни Глазово с старым чемоданом, обклеенным наклейками из журналов. Первая работа — официантка в кафе *Блинная доля* возле метро «Перово», где хозяйка Лида постоянно ворчит: «Опять салфетки перепутала, деревенщина!». По вечерам Маруся звонит бабушке Вере, которая шепчет в трубку: «Не вздумай замуж за первого встречного — городские, они как
В душном общежитии на окраине Самары Сережа Колесников топчет окурки на лестничной клетке. Его соседка Лиза, студентка-химик с зелеными прядями в волосах, ворчит из-за двери: «Опять носки на батарее сушишь? Воняет, как в бомбардирской!» По утрам Сережа подрабатывает курьером, объезжая спальные районы на видавшем виды «Запорожце» — машина гудит, как пылесос, но зато в бардачке всегда валяется
В Тулуне, на улице Ленина, 15, в однокомнатной квартире с отслоившимися обоями пропала студентка Ольга Горяева. Ее мать, Людмила Степановна, обнаружила в ванной треснутое зеркало и следы парафина на раковине. В кармане куртки Ольги лежала записка: *«Не ищи — вернусь к полнолунию»*, почерк угловатый, как будто выведен левой рукой. Участковый Артем Колесников, пахнущий дешевым одеколоном и мятными
В городе Зареченск, за Уралом, 17-летний Ваня Королёв каждое утро покупает в ларьке «Светлана» пирожки с капустой, пока его отец, Алексей Петрович, в засаленной спецовке чинит трактор в гараже. «После школы — сразу домой, смотри не болтайся», — бросает отец, вытирая руки тряпкой. Ваня кивает, но вместо уроков пробирается на крышу пятиэтажки, где рисует в потрёпанном скетчбуке заброшенную
Волк в кожаной куртке и рваных джинсах мчится за Зайцем через торговый центр «Огни», сбивая стойку с распродажными кроссовками. Заяц в очках-вейфареме юркает в лифт, жмёт кнопку «-2»: «У тебя ж карта лояльности горит — может, сыграем в Тетрис вместо догонялок?» В подсобке Волк проваливается в ящик с новогодней мишурой, ругается на найденный под фуа-гра чек за штраф за парковку. На мониторе охраны
В уральском городе, заваленном ноябрьским снегом, химик-криминалист Анна Семёнова разбирает пробы с места убийства местного бизнесмена. Вместо крови на ковре — пятна бурой жидкости с резким запахом ацетона. «Макс, глянь на хроматограмму, — тыкает она пальцем в экран, — тут кроме цианида ещё что-то... метанол?» Следователь Ильин, жуя булку с повидлом из автомата в коридоре, бормочет: «Декан
Лёха, семнадцатилетний курьер, каждый день объезжает на потрёпанном «Салюте» спальные районы Екатеринбурга. Его маршрут всегда заканчивается у аптеки на улице Мамина-Сибиряка, где Катя, в белом халате с потёртыми рукавами, пересчитывает коробки с анальгином. «Цепь опять слетела, — бросает он, разглядывая грязный снег под кроссовками. — На ремонт надо три тысячи, а у меня завтра квартплата». Катя
Саша, в рваных джинсах и чёрном худи, прячет заживающий шрам на руке, пока мать кричит из кухни: *«Опять сигаретами воняешь!»*. Она сбегает через окно на крышу, где Лиза, с синими волосами и пирсингом в брови, тушит «Кэмэл» о бетонный парапет. *«Кирилл задолжал Вове три сотни тысяч»,* — бросает та, доставая из кармана смятый конверт с фото Сашиного отца-прокурора. *«Или сливаем его дела, или Вова