В промзоне за МКАДом, в студии с вечно запотевшими окнами, собрали тридцать ребят от Калининграда до Владивостока. Лера из Новосибирска, с розовыми накладными косами, спорила с москвичом Гришей насчет аранжировки кавер-версии «Кукушки»: «Ты че, там же синты нужны, а не твоя гитара с царапиной!» В углу Машка, бывшая официантка из Перми, тихо репетировала степ, пока её кроссовки скрипели по
Артём, слесарь с обветренным лицом, каждое утро пробирался через заросли крапивы к заброшенному цеху замерзшего металлургического комбината. В кармане — бутерброд с колбасой «Докторская», завернутый в газету «Труд». Лида, лаборантка из соседней ветклиники, воровала для бездомных собак остатки корма, пряча банки в рюкзак с оторванным медвежонком. «Слушай, у тебя опять проводка дымится?» — бросила
Виктор, водитель ржавого «КАМАЗа» с отваливающейся ручкой двери, заметил в сугробе у проходной завода черный камень с зернистой поверхностью. Температура опустилась до -20, пальцы примерзли к рулю, когда он звонил Семёну, своему соседу-астроному: «Слушай, тут хрень какая-то… Словно уголь, но тяжёлая». Семён, в стоптанных тапках и растянутой кофте, прибежал через час с лупой и портативным
Анна, медсестра с восьмилетним стажем в поликлинике на юге Москвы, зимним утром путает флаконы с седативным препаратом и экспериментальным ноотропом. Пациент — Дмитрий Сорокин, 34 года, инженер-энергетик с мешками под глазами — ворчит, снимая рубашку для укола: «Опять очередь у гардероба — час стоял, как лось в грязи». Кабинет продувает сквозняк из-за разбитого окна, заклеенного детским рисунком
В заброшенной деревне под Красноярском 72-летний Николай чинит прохудившуюся крышу бани, приговаривая: «До зимы не протянем, если дожди пойдут». Его внук Семён, 19 лет, разбирает ржавые консервы в погребе — нашел банку тушёнки с датой «2015». Вечерами Николай рассказывает, как в 90-х ловил браконьеров на Енисее, тыча пальцем в карту: «Тут раньше тракторная дорога была, теперь медведи тропу
Лида, 27 лет, моет чашки в кафе на Тверской. За окном — мартовская слякоть, клиентка в меховой накидке требует перечить латте: *«Молоко горит, сами пробовали?»* Лида кивает, замечает на запястье женщины часы с треснутым циферблатом — такие же, как у деда в деревне под Рязанью. В тот же день Семен, 68 лет, чинит в сарае старый мотоцикл «Иж». В кармане — письмо от внучки, которую не видел десять
Лиза разносила кофе в кафе на Невском, заворачивая в шарф с выцветшей клеткой. В перерывах переписывалась с Максимом, который торчал на стройке у Обводного канала: *«Опять бетон застывает, как моя жизнь. Привези бутерброд?»* Вечером они снимали старые обои в хрущевке, споря о том, клеить ли новые с ромашками или «как у всех — под покраску». Запах пыли смешивался с ароматом чеснока от соседки за
Сергей, водитель «десятки» с потёртым рулем и вечным запахом сигарет в салоне, получил звонок от приятеля Виталика: «Срочно нужен мужик на свадьбу. Девчонка платит три сотни за полтора часа. Прикинешься женихом?» Сергей фыркнул: «Опять твои авантюры... Ладно, но если чё — ты ответишь». Место встречи — ДК «Рассвет» на окраине Москвы, где гирлянды мигали через раз, а у входа валялись пустые бутылки
Антон, электрик из Твери, приезжает в Москву по контракту — менять проводку в старом доме на Арбате. В лифте сталкивается с Катей, которая спешит на презентацию своего проекта реконструкции хрущёвки. Он в замасленной куртке, держит в руках инструменты; она поправляет шарф поверх чёрного пальто, роняет папку с чертежами. «Ты вечно в облаках», — бросает Антон, помогая собрать бумаги. Замечает на
Марина, бухгалтер из Екатеринбурга, в пятницу получила смс от классной руководителя сына: «Артём не сдал три контрольные по математике. Школа №64, каб. 203, завтра в 8:30». Утром, протирая тёмные круги под глазами салфеткой из сумки «Пятерочки», она стояла перед директором Ольгой Сергеевной, которая тыкала пальцем в электронный журнал: «Решайте — или он останется на второй год». Артём, в рваных
Света, парикмахер из Екатеринбурга, втирает крем в синяк на запястье, пока её муж Денис грохает посуду на кухне. За окном — промзона, трубы ТЭЦ дымят. Она находит старую записку от Артёма, сантехника с соседнего двора: *«Встречаемся у гаража №14. Если не придёшь, взломаю дверь»*. Звонит ему, прижимая телефон плечом, собирая дочкины фломастеры в рюкзак: «Ты всё ещё на ЖБИ живешь?» — «Ага. У меня
Лида заметила рваную спортивную сумку у подножия ржавой трубы за заброшенным цехом химкомбината. Внутри — пачки пятитысячных купюр, перетянутые резинками от счетов ЖКХ. Пальцы дрожали, когда она набрала Славу: «Слышь, братан, тут такое… Лучше приезжай, одному не справиться». Брат примчался на «девятке» с оторванным глушителем, щупал деньги грязными руками, фыркал: «Это ж на всю жизнь хватит, если