Ну вот, Сашко — парень, про которого все твердили: «Эх, сорвиголова!» А он-то мечтал вовсе не о проказах. Втихаря представлял себя героем — ну, знаете, как в книжках: спасти кого-нибудь из огня, или врага победить одним взглядом… И вот как-то раз — удача! Киношники позвали сниматься. Представляете, малец аж подпрыгнул от радости — экспедиция, камера, весь этот блеск! Но жизнь, как всегда,
Представь: холодный ноябрь 1917-го. Где-то под Киевом в крохотной деревушке рождается девочка, а в это самое время в Петрограде грохочут выстрелы — будто сама история аплодирует новому миру. Ирония судьбы? Мать умирает в родах, отец-революционер гибнет у Зимнего… Сиротка Галочка даже не успевает понять, что её жизнь началась с двойной потери. Но вот что трогает: её подбирает простая семья — своих
Знакомый сюжет, но каждый раз цепляет за живое. Вот смотри: главный герой, капитан-разведчик Николай Митясов, после ранения приезжает домой, а там… Жена Шура оказалась не дождалась. Представляешь? Вернулся весь израненный, а тут такое. И ведь не просто измена — будто весь мир, за который воевал, рухнул заодно с этими развалинами города. А его друг Сергей, летчик-истребитель, который ногу на
Представь себе: 1918 год, вовсю полыхает гражданская война. А тут — Кочубей, этакий бесшабашный сорвиголова, про которого легенды по Кубани ходили, будто он одной саблей целые отряды разгонял. Народ его боготворил, конечно, но... Война же, понимаешь, не только про лихие атаки. После очередной мясорубки, где земля, кажется, кровью пропиталась, наш герой вдруг осознает: «А может, хватит на удачу
Знаешь, есть такие фильмы, от которых на душе сразу светлеет? Вот этот — точно из таких! Представь: украинское село, краски так и пылают — то ли от закатов, то ли от ярких плахт. А всё началось с того, что наша Ульяна, простая девчонка с глазами, как васильки, взбунтовалась против маминых планов. Ну как можно выходить за этого Стецька, который хоть и в шелках ходит, а разговаривает, как мешок с
Знаешь, иногда истории о прошлом цепляют так, будто это твои собственные воспоминания. Вот, например, два комсомольца — Матвеев и Безайс. Пацаны, обычные, но с задачей… ой, не позавидуешь! 1921 год, глухие дальневосточные края. Нужно им прорваться через фронт под Хабаровском — передать партизанам деньги да секретную записку. Вроде просто, да? Ан нет — жизнь-то всегда свои коррективы вносит.
Знаешь, есть такие фильмы, которые как старые письма из детства — трогают за живое, даже если это не твоя история. Вот смотрю эти четыре зарисовки о литовских ребятишках, и будто проваливаюсь во времени: то в послевоенные дворы, где игры смешиваются с потерями, то в 50-е, где надежды уже пахнут иначе. Особенно цепляет, как через обычные моменты — смех над школьной партой, ссора из-за яблока —
Знаешь, есть один фильм, который меня до сих пор цепляет — там история про советского солдата Мишу. Представляешь? Война-то уже закончилась в 45-м, все празднуют, обнимаются, а он... гибнет в каком-то забытом богом немецком городке. Вот ведь ирония судьбы — дожить до Победы и вот так, понимаешь? Мне кажется, самое страшное там даже не сама смерть. А то, как показано это переходное состояние —
Представь: канун Нового года, морозец щиплет щёки, а этот выдумщик Митя — ну знаешь, такие вечно с головой в облаках — рассекает на переменке с дешёвыми картонными часиками. «Да вы чего! — горлопанит он, — Они ж волшебные! Время остановить могу, снеговиков оживить — да запросто!» Ребята, естественно, ржут: «Да ладно, Митраша, у тебя даже будильник сломаный тикать перестал!» А он — упрямый как
Представьте себе Сибирь 1919 года — ад кромешный. Гражданская война раскалывает всё вокруг, а Колчак, ловя момент, пока все дерутся и не понимают, кто свой, а кто чужой, тихонько грузит золото в поезд. «Ну конечно, — думаешь, — куда ж без этого!» Большевики пронюхали в последний момент, но подготовиться толком не успели — впопыхах, на коленке, хоть волком вой. Шансы? Ну… как сказать. Примерно как
Представляешь, 1920-й год, Одесса. Только вчера тут грохотали выстрелы — красные вышибали беляков из города, а теперь на улицах воняет порохом да страхом. Новые власти, конечно, бодрятся: мол, сейчас за пару недель криминал выкорчуем, горожан спокойно спать уложим! Чекисты, ясное дело, народ в оборот берут — срочно набирают пацанов из рабочих да деревенских. Ну а где революция, там и приключения,
Знаешь, есть такие истории, которые как заноза — вроде мелкие, а колются. Вот, например, парень из купеческой семьи — папаша-то на Волге деньги гребёт лопатой. А сынок, Фома, с детства видит: всё вокруг враньё, грязь, люди друг друга грызут. И вроде должен по стопам идти, да не может. Внутри всё кипит, как самовар перед праздником — а куда это кипение девать? Ну и понеслось: то в кабаках дурака