Сак, бывший полицейский с татуировкой дракона на шее, дежурит у входа в ночной клуб «Синий мангуст» в районе Патпонг. Его уволили три месяца назад за взятку в 50 000 бат — деньги он отдал на лечение матери, страдающей от диабета. Внутри клуба воняет пережаренным маслом и дешёвым виски. Пьяный австралиец в майке с надписью «Phuket Forever» толкает официантку Линду, но Сак хватает его за руку: «У
Ной, парень в потертой кепке с нашивкой дракона, каждое утро поджидает Лию у входа на рынок Чатучак. Он прячет за спиной стакан *салапао* с кокосовой начинкой — она вечно опаздывает на завтрак. «Эй, забыла кошелек… опять», — бормочет он, когда Лия, в синей рабочей жилетке с пятнами от краски, спотыкается о ящик с мангустинами. Она хватает булочку, смеется: «Специально оставила, чтобы ты догонял».
Пим, 19 лет, таскает подносы в кафе на углу улицы Рамбутри. В рюкзаке — мокрые салфетки, чековая лента и украденный круассан для соседского кота. Её комната в пятиэтажке без лифта пахнет плесенью и ладаном. "Снова отключили горячую воду?" — бормочет она, разогревая лапшу в микроволновке с оторванной дверцей. Нок, её соседка с третьего этажа, вяжет шарфы из распущенных свитеров и продаёт
Эмили Картер, американский реставратор, прилетает в Джорджтаун после звонка от Чанатипа «Чана» Суваннакорна — тайского археолога, с которым она переписывалась год. В почтовом отделении на Лебух Чили он передаёт ей коробку, обмотанную изолентой: внутри — обгоревший дневник её отца, погибшего при пожаре в Чиангмае в 2009-м. На странице 23 засохшие лепестки плюмерии и координаты (5.4146° N,
Ниса, мойщица посуды в душной кухне ресторана «Золотой лотос», находит в кармане старого фартука ключ от заброшенного дома в Тхонбури. Там, под трещающим вентилятором, она раскапывает коробку с письмами матери — желтые конверты пахнут плесенью и ладаном. «Ты что, в детективы играешь?» — хрипит Пим, её соседка по общежитию, разглядывая фото 1987 года, где Чалермсак, отец Нисы, стоит с незнакомкой
В Бангкоке курьер Тан, в потёртой кепке и с наколкой на запястье, развозит посылки на синем мопеде. На рынке Чатучак он вскрывает повреждённый конверт для проверки — внутри выпадает пожелтевшая карта с надписями на кхмерском. «Чего блин?» — бормочет он, разглядывая отметку возле Пномпеня. По видеочату звонит Сопехе, девушке из Камбоджи, которую знает по редким заказам на резные статуэтки. «Ты
В глухой деревне у реки Квай 17-летняя Мали работает на рисовом поле с матерью. Однажды, собирая травы в заброшенном храме, она натыкается на каменную статую с треснувшим лицом. "Почему ты плачешь?" — шепчет Мали, касаясь мха на щеке изваяния. Ночью её будит холод: на краю кровати сидит девушка в мокром саронгe, с волосами, пахнущими тиной. "Имя Лейп — искалеченная душа требует
Пун, программист в потёртой кепке, пялится в монитор на 15-м этаже офиса в Бангкоке. Вентилятор гудит, как раздражённая оса. «Нут, опять эти дурацкие совпадения в алгоритме! — бросает он коллеге, тыкая в клавиатуру. — Вчера твоя «гениальная» нейросеть свела 60-летнюю учительницу с парнем, который коллекционирует фигурки аниме». Тестируя новый патч, Пун случайно ловит профиль Линды — девушка в
Прапха, мясник с рынка в Чиангмае, каждый вечер заливает рану на плече дешёвым виски, пока соседка Ниса стучит в стену из-за шума. Его отец, алкоголик Тан, прячет под половицей конверт с фотографией женщины в военной форме — её лицо исцарапано ножом. Однажды Прапха, разбив бутылку об асфальт, хрипит Нисe: *«Если ты не уйдешь, я сожгу всё дотла!»*, но уже наутро тащит ей корзину манго, как
Тан, парень в потертых джинсах и кожаной куртке, крутится возле лотков на рынке Чатучак. Его глаза бегают между туристами, считают кошельки. «Смотри, какой антиквариат!» — втирается он к пожилой немке, достает поддельный амулет. Запах жареных кальмаров смешивается с его одеколоном. В кармане — три паспорта на разные имена. Дома, в кондо у станции BTS, он пересчитывает баты, закидывает ноги на
Пхум, худой паренек в потертой школьной форме, переступает порог интерната на окраине Бангкока. Его рюкзак, заляпанный грязью от долгой дороги, пахнет плесенью. В первый же день Тхап, старшеклассник с шрамом на подбородке, замечает, как группа во главе с Топом сталкивает новичка в лужу у ворот. "Эй, щенок, тут выживают, а не хнычут", — бросает Тхап, протягивая Пхуму платок с вышитыми
Лиен, вьетнамский повар с рынка в Ханое, чистит креветки, когда к ее лотку подходит Као — тайский торговец специями. "Твой *бань ми* пахнет кокосом. Секрет в соусе?" — спрашивает он, переминаясь в сандалиях. Лиен молчит, смазывает булку самодельным майонезом, но на следующий день подбрасывает Као свёрток с рецептом, завернутый в банановый лист. Тем временем в Париже Эмили, дочь