Марина, медсестра из Краматорска, прячет раненого бойца АТО в подвале своей хрущёвки. Соседка Галина, у которой сын воюет за «ЛНР», шёпотом предупреждает: «Собирай 15 тысяч, или завтра к тебе придут. Не наших, понимаешь?» На кухне — треснутая чашка с боярышником, на окне — занавеска в мелкий цветочек. Марина звонит бывшему мужу в Киев: «Ты там с новой семьёй, а я тут в грязи копаюсь. Деньги нужны
Катя, с рыжими прядями, выбивающимися из-под вязаной шапки, толкала дверь кафе «Мрія» локтем, балансируя с подносом пустых чашек. За столиком у окна Макс в засаленной куртке сварщика листал конспекты по сопромату, оставляя отпечатки пальцев на страницах. «Опять проспал лекцию?» — бросила она, вытирая стол тряпкой с запахом старой губки. Он поднял глаза, доставая из кармана смятый чек: «Слушай,
Оксана, копаясь в коробках на чердаке дома в Чернигове, нашла конверт с надписью «Для Катерины». Внутри — письмо от отца, Василия, погибшего в шахте в 2002-м. Бумага пахла сыростью, уголки обгорели — видимо, кто-то пытался его сжечь. "Чому він сховав це тут?" — пробормотала она, проводя пальцем по строчкам с упоминанием денег, спрятанных под старым тополем у реки Десны. За окном завывал
Артем Семин, в серой куртке с потрепанными локтями, копался в архивах редакции «Голос Правды» на Подоле. На столе — окурки Marlboro, пустая банка из-под энергетика, диктофон Sony 90-х. Вчера на стройке возле ТЭЦ нашли тело мужчины с вырезанным на груди четверостишием: *«Дождь смывает следы, но не грехи»*. Майор Блинов, щурясь сквозь дым сигареты, бросил ему в участке на Лукьяновке: «Ты хочешь
В Киеве, на улице с разбитыми фонарями, Олег, водитель скорой с потёртой кожаной курткой, закуривает у гаража. Его жена Ирина в это время перевязывает рану подростку в задыхающемся от дезинфектора коридоре горбольницы. "Слушай, опять этот Шевченко с района звонил — давление скачет, а лекарств нет", — бросает Олег, затягиваясь. "Скажи, чтоб водку бросил, — отмахивается Ирина, — или
Марія, 67 років, копалася у скрині з відколотими кутами на горищі свого будинку в селі Підлисся. Під зім’ятим рушником знайшла фотокартку батька в гімнастерці — він посміхався, обіймаючи кобилу. "Ти знову до старих папірців?" — почула знизу голос онука Дмитра, який приїхав з Києва, щоб переконати її продати хатину. Він стукав кавовою ложкою об край раковини, де від накипі позеленів
Лера, шестнадцать лет, втихаря записывает каверы на старый ноутбук за шкафом в хрущёвке. Отец, Николай Семёнович, находит папку с треками после того, как случайно задел провод — файлы удаляет, а клавиатуру разбивает кулаком. «Ты думаешь, это жизнь? — орёт он, пахнущий соляркой и махоркой. — Музыкой сыт не будешь! Собирай вещи, поедешь к тётке в Воронеж, в мед готовиться». Лера сбегает через окно,
Оксана, в растянутом свитере с катышками, мешает ложкой в кастрюле борща. Запах свеклы и лаврового листа смешивается с бензиновым шлейфом от куртки Игоря, который только что вернулся с маршрута. "В гараже опять КамАЗ ломался — полдня провозился", — бросает он, доставая из холодильника банку солёных огурцов. На подоконнике треснутый горшок с геранью, за окном — пятиэтажки спального
Алиса, с розовыми прядями в волосах, разгружает поддоны с круассанами в кофейне на Крещатике. Её коллега Леся шутит про «ведьминские скидки» на эспрессо, пока та незаметно чинит сломанную кофемолку взмахом пальцев. На Оболони Марина роется в архиве университета Шевченко — её конспекты по казацким обрядам испещрены пометками «Тарас, проверь даты!» и зарисовками рун. София, затянутая в вышитый
Катя, 12 лет, в потертой куртке с оторванной пуговицей, прячет под кроватью в интернате коробку из-под конфет. Там — стопка писем к ангелу на обрывках тетрадных листов: *«Мама пообещала вернуться перед Новым годом. Скажи ей, что я жду у фонтана возле Крещатика»*. В ночь на 31 декабря, прихватив мешок с сухарями и фотографией матери в синей рамке, пробирается через дыру в заборе. Мороз щиплет
Олег, водитель маршрутки из Броварей, получил от приятеля Игоря «разовый заказ» — перевезти три коробки с наклейкой «Стекло» со склада на Оболони в частный гараж возле рынка «Юность». В одной из коробок, за слоем пузырчатой пленки, он нашел пачки долларов, перетянутые резинками из аптеки. В кафе «Ветерок», потягивая холодный компот, Олег услышал, как Игорь по телефону бросил: «До вечера сольем, а
Оксана, 27 лет, разливает кофе в старой кружке с отколотой ручкой в киевском кафе "Вітер". Ее телефон на столе трещит от сообщений: "Ты рассказала матери про кредит?" — пишет Андрей, коллега-бариста. Она стирает уведомление, глядя на фото сестры-близняшки Леры, сделанное год назад у разрушенного завода в Днепре. Вечером, пряча банковские бумаги под матрас в коммуналке на