Олег затягивается «Примой», стоя у ларька на Житнем рынке. Его брат Игорь в засаленной куртке тычет пальцем в разбитую фару маршрутки: «Опять штраф влепит Галушка, если до вечера не починим». В гараже за шиномонтажем дяди Василия пахнет отработанным маслом. Трещина на лобовом стекле, оставшаяся после столкновения с велосипедистом у «Глобуса», напоминает паука. «Ты вообще понял, кого сбили?» —
Остап замечал, что в углах кухни снова появились мышиные экскременты. "Опять шерсть на полках", — бурчал он, вытряхивая кота Рыжика из корзины с картошкой. Марья, перебирая старые банки в сарае, нашла ржавую мышеловку — пружина была погнута, деревянная основа потрескалась. "До води протримо, ще послужить", — сказала она, заворачивая механизм в тряпку. Остап, чиня прохудившийся
Оксана каждое утро подметала глиняный пол в хате, пока пятилетняя Лиза ковыряла ложкой холодную кукурузную кашу. За окном — село, зажатое между карпатскими склонами, где автобус ходил раз в три дня. "Тато привезет велосипед из города?" — Лиза тыкала пальцем в трещину на стекле, заклеенную серебряным скотчем. "Скоро, рыбко", — бросала Оксана, пряча в комод письма с итальянскими
В дождь на проспекте Шевченко, 14, в хрущёвке с облезлым подъездом, Игорь Семенюк тащит на пятый этаж банку краски «Серебряный лис». Ему 34, бывший художник, сейчас малярит вывески. В квартире — копоть от папирос «Прима», холст с незаконченным портретом жены Нади. Она, в халате с пятном от борща, ставит на стол холодный холодец: «Деньги опять на кисти спустил? Вчера Сашка в школе кроссовки
Настя, ветеринар из Киева, приезжает в родное село после смерти отца. В старом доме, пахнущем сыростью и лавандовым саше из комода, она находит пачку писем от матери, умершей десять лет назад. За кофе в кафе «Совиний ліс», где потрескавшиеся стулья скрипят по полу, она сталкивается с Сергеем — бывшим парнем, который теперь чинит трактора и подрабатывает в местной клинике. «Твой отец просил
Максим, продюсер с потрепанным кожаным портфелем, вернулся в Киев после московского контракта. В съемочном павильоне на левом берегу он натыкается на Сергея, бывшего коллегу, который теперь рекламирует соки в эфире. «Слышал, твой сериал про козаков прогорел? — смеется Сергей, поправляя галстук с пятном. — У нас тут теперь только реалити». В кафе «Вернисаж» за углом от телецентра Катя, в фартуке с
Андрей, слесарь с завода в Кривом Рогу, каждый вечер заходил в полуразрушенный магазин за хлебом и тушенкой. Там он впервые заметил Катю — девушку в выцветшей куртке, которая перебирала консервы, бормоча: *«Опять ценники переклеили… Где тут дата срока?»*. Она приехала из села под Херсоном, рисовала граффити на бетонных заборах заброшенных цехов. После случайного разговора у прилавка он стал
Николай, водитель скорой с потрепанной курткой и вечным запахом сигарет, забирает 72-летнюю Анну Петровну из хрущевки на Оболони. Ее сын, Сергей, три года не звонил — работает в Дюссельдорфе на складе. «Почему не хочешь в больницу?» — Николай поправляет сбившийся коврик у входной двери. Анна сует ему чай с коньяком: «Там пахнет хлоркой. У меня герань засохнет». Взамен просит купить хлеб и
Остап, вернувшись из Киева в родное село Заросляк, заметил, что колодец во дворе бабушкиной хаты почти пуст. В місцевій церкві святой Параскевы старухи шептались про прокляття, а Марьяна, вчителька з сосіднього дома, показала ему засохлі грядки з помидорами: «Раніше дощі ліли як з відра, а тепер земля тріскається, наче пісок». Вони нашли старого пасічника Івана, який водив их до лісу, де раніше
Лида вернулась в село под Херсоном после двух лет учебы в Киеве. Сестра Марина встретила ее на пороге старого дома с крыльцом, покосившимся от дождей: «Опять в резиновых сапогах? Городская мода?» В комнате пахло вяленой рыбой и полынью — отец, как всегда, развесил улов на веревке над печкой. Лида достала из рюкзака книгу по психологии, предложила помочь с уроками младшему брату Степке, но Марина
Оксана, 38 лет, работает в швейном цеху на окраине Киева. Ее дочь Марьяна, 15, после школы торчит у подъезда с новым знакомым — Дмитром, сыном местного аптекаря. «Ты с ним осторожней, — бормочет Оксана, разбирая покупки из «АТБ», — у них деньги пахнут не нашим перцем». Марьяна хлопает дверью комнаты в общаге, где трещит радиатор, а соседи через стенку ругаются из-за долгов за свет. Вечером Оксана
Максим, жених из Винницы, обнаружил пустую квартиру Оксаны за три дня до свадьбы. На кухонном столе лежало недописанное письмо с фразой «Прости, иначе нельзя», а на спинке стула висело платье с оторванным шлейфом. В холодильнике стоял торт «Киевский» с надкусанной розой из крема. Подруга невесты, Марина, кричала в трубку: «Она вчера говорила про старый колодец за мельницей, ты туда лазил?» По