В Милане Лука Манчини, врач скорой помощи с подчерком хронической усталости на лице, каждый день сталкивается с пациентами, у которых повторяются одни и те же симптомы: судороги, кровотечения из носа, галлюцинации. В перерыве между сменами он замечает, что медбрат Карло прячет флаконы с биоматериалами в холодильник с надписью *только для исследований*. «Слушай, почему у Санти из 206-й палаты
Чэнь Да Фу, грузный парень за тридцать, крутится возле пекарни в переулке Монкок. Каждое утро он покупает два булочки с кокосом и лотерейный билет у тёти Ван, которая ворчит: *«Опять на удачу нарываешься? Деньги копить надо, а не в воздух пулять»*. Он смеётся, закусывая булочкой с чаем пуэр: *«А вдруг завтра проснусь миллионером?»*. Однажды, спеша на смену, он сталкивается с Ли Минь — строгой
Карлос, пятнадцатилетний мальчишка из деревни Сан-Хуан-де-лос-Льянос, нашел в старом сундуке деда потрепанную карту с отметкой возле заброшенного храма Уицилопочтли. Его сестра Лупита, вечно с книгой по мифологии ацтеков под мышкой, сразу заявила: «Там либо золото, либо духи — третьего не дано». Они сбежали на рассвете, прихватив рюкзак с лепешками от матери и фонарик с севшими батарейками. По
В библиотеке Бьюрнстада Лина, 27 лет, в зелёном свитере с капюшоном, нашла между стеллажами с детективами потёртый конверт. Внутри — ключ от заброшенной лесопилки и записка на шведском: *"Они сожгли письма, но не дневник"*. В тот же вечер Эрик, её брат, чинил в гараже старый Volvo 240, когда Лина ворвалась с находкой. «Ты опять полез в архивы?» — спросил он, вытирая руки об промасленную
Лив, 17 лет, живет в рыбацком поселке Рейне. Ее отец, Торгейр, чинит сети в сарае с проржавевшими гвоздями на стенах. В бухте пропадает сельдь — единственный доход семьи. Лив находит в водорослях обломок метеорита с синими прожилками. «Брось эту дрянь», — хрипит Торгейр, вытирая руки об промасленный фартук. Она прячет камень под кроватью, где лежат журналы по астрономии с закладками на статьях о
Радха, 22 года, в синем хлопковом сари с выцветшей каймой, каждое утро чистит металлические сосуды у колонки во дворе. Её мать, Лалита, ругается на соседку, которая «случайно» ставит свои горшки на их сторону. Шивам, парень из переулка за рынком, чинит радиоприёмники в крохотной мастерской — стены там заляпаны паяльной кислотой, а на полке валяется разобранный транзистор 1970-х. Их взгляды
Шабана Мукерджи, 19 лет, каждое утро просыпается в тесной комнатке на окраине Мумбаи, где окно завешено старым сари вместо шторы. Она моет полы в кафе «Золотой манго», пока владелец, Ракеш, кричит: «Не забудь углы, девочка! Завтра приедет инспектор». После смены прячет блокнот с эскизами граффити под прилавком — рисует на развалинах фабрики в районе Дадра, куда местные подростки тайком приносят
Байрава Кришнан, новый коллектор округа Тирукурал, в первый же день сталкивается с жалобой от рыбака Муту: «В канаве за школой три дня лежит труп — полиция говорит, *ждите монсун*, смоет». Вместо совещания Байрава едет в деревню Палайур, где местный подрядчик Рави в голубой рубашке с пятнами бетеля выгоняет вдову Камалу из дома из-за долга в 15 000 рупий. «Кредит брал мой муж, а он умер от
Сона Мисхра, девушка из провинциального Барели с привычкой добавлять кардамон в чай даже в июльскую жару, переезжает в мумбайскую квартиру к мужу Аджаю, который работает аналитиком в банке. Их дом — трешка с мраморным полом, где свекровь Гита Патель каждое утро пересчитывает столовое серебро, а младший брат Рахул ворчит: «Опять *бабу* из деревни привез? Пусть хоть туалетную швабру не путает с
Раджеш, 24 года, торгует самосой в ларьке у станции Черчгейт в Мумбаи. Каждое утро он вытирает липкий прилавок тряпкой, пахнущей куркумой, и переругивается с рикшами, которые паркуются слишком близко: «Эй, Бабу, у тебя глаза картошкой засыпало? Тут люди проходят!» По вечерам забегает его друг Амит — водитель авторикши с потертым iPhone — и тащит его в задымленный бар *Shanti*, где они пьют
Шивани, в потёртой кожаной куртке, каждое утро толкается в переполненном автобусе до участка в районе Дадара. Её стол завален папками с делами о пропавших девушках, рядом — стаканчик холодного чая с прилипшей мухой. «Опять эти банды с окраин», — бросает она Арджуну, своему напарнику, который чистит апельсин перочинным ножом. Тот усмехается: «Сначала найди тела, потом жалуйся». Вечерами Шивани
Адам копался в ящике с гвоздями, когда к нему вломилась младшая сестра Мира. «Папа снова кричал на маму из-за долгов за рис», — бросила она, хватая со стола пачку рупий. Он выхватил деньги обратно: «Эти на аренду трактора». Мира фыркнула: «Ты как дед — все копить, а семья голодает». За окном лавки трещали авторикши, а продавец бананов орал на мальчишку, стащившего связку плодов. К вечеру Адам