Джимми, менеджер из студии *Голос Чикаго*, в кожаном пиджаке и с кофе в потрепанной кружке, врывается в офис к Кайле: «Ты вообще слышала, как они играют? Это не музыка — жвачка для ушей». Кайла, поправляя кольцо с фиолетовым камнем на мизинце, перебивает: «Твой последний «хит» еле на сотку вышел. Клиенты не верят слепым рискам». За окном грохочет поезд «L» — звук, который Джимми называет
Карлос Мендоса, детектив из захолустного городка Санта-Роса, копался в ржавом ящике с инструментами в заброшенном сарае за домом пропавшей Марибель Ортис. В углу валялся её рваный рюкзак с тетрадью, где на последней странице кривыми буквами было выведено: *«Они следят через окна»*. Рядом с рисунком чёрной птицы с человеческими глазами. «Ты видел это? — Карлос ткнул пальцем в строку, где Марибель
Линь втирает тряпкой разводы на столике в кафе *Hoa Nắng*, когда Тхао врывается с пачкой конспектов под мышкой. «Мать опять кричала, что я зря учусь на дизайнера, — выдыхает она, хватаясь за стакан холодного чая с лаймом. — Говорит, выйди замуж за сына аптекаря, будешь таблетки считать». Линь перебрасывает волосы, заляпанные карамельным сиропом: «А ты скажи, что аптекарь — гей. Проверено: моего
Лео, студент третьего курса консерватории в Бруклине, каждую ночь тайком пробирался в заброшенный джаз-клуб на Лоример-стрит. Там он подрабатывал уборщиком, но вместо швабры чаще хватал старый саксофон из-за стойки бара. Однажды его застала Мия — девчонка с виолончелью за плечом, которая снимала комнату над клубом. «Ты душишь звук, как удав голубей», — бросила она, переступая через разбитую
В приморском городке Пхохан 19-летняя Ким Мира подрабатывает в семейной закусочной «Морской бриз», развозя заказы на потрёпанном велосипеде с корзиной, облепленной наклейками K-pop групп. Её сосед по общежитию, Чон Тхэиль, студент-океанолог, каждое утро меряет температуру воды в бухте, занося данные в потрёпанный блокнот с рисунками медуз на полях. Их пути пересекаются у пирса, где Тхэиль чинит
Чон Хе Су, 31 год, в синей рубашке от банка и потертых джинсах, вытирает пятно соевого соуса с кухонного стола в своей однокомнатной квартире. Запах жареной скумбрии смешивается с ароматом стирального порошка — машинка гудит в углу. Её сводная сестра, 19-летняя Чон Со Ён, щелкает селфи на фоне окна с треснувшим стеклом. *«Оплати интернет, а то отключат»,* — бросает Хе Су, пересчитывая купюры из
Клэр, детектив из Бруклина, прилетает в Новый Орлеан после известия о смерти отца — Джерард Броуард, бывший журналист, найден с пулей в груди в переулке за баром *La Sirène*. В его развалившейся квартире на Бурбон-стрит она обнаруживает дневник, исписанный псевдонимами: мэр Латур, судья Менвилл, адвокатша Делани. Между страниц — засушенный цветок жасмина. "Он спрашивал про старые парады
В Париже Лина, дочь булочницы с улицы Монторгей, каждое утро замешивает тесто под хриплые жалобы соседки мадам Клер на пропажу очередного кота. Запах жженого сахара с ближайшей фабрики въелся в шторы. Однажды в лавку заходит Алессандро — итальянец в плаще с выцветшей нашивкой Венецианской гильдии картографов. "Ваш багет слегка подгорел снизу", — бросает он, разглядывая трещину на
Ынсу, в потёртом фартуке, развешивает бельё в прачечной «Чистый ветер» — запах дешёвого стирального порошка въелся в кожу. Её муж Тхэсу, с бутылкой сочу, орет из-за неоплаченных счетов за электричество: *«Опять лампочку выкрутила? Ты думаешь, я крысу в подвале ловить буду?»* В это время Хеён, её подруга детства из приюта «Солнечный дом», примеряет в бутике Апгучжона шелковое платье, украдкой
Йорис ван Дейк, владелец небольшой судостроительной верфи в Амстердаме, каждое утро начинал с проверки счетов в конторе, заваленной чертежами и пахнущей смолой. Его сестра Лена, работавшая в муниципалитете Гааги, приезжала раз в неделю с папкой документов — пыталась оспорить решение о сносе старых доков. *«Ты думаешь, эти чиновники понимают, что такое история?»* — бросала она, поправляя очки. В
Ронни Шмидт, 23 года, работает барменом в захудалом клубе *Blitz* на окраине Берлина. По четвергам после смены она встречается с Клайдом Беккером, бывшим автомехаником, в парке у ржавой карусели. «Ты уверена, что хочешь залезть в тот склад? — бормочет он, закуривая сигарету. — Там сигнализация громче, чем твоя мать в пятницу вечером». Ронни выдергивает у него зажигалку: «Если бы я боялась гудков,
Джексон Прайс моет полы в аптеке на Первой улице после закрытия, когда находит под старым шкафом конверт с выцветшими марками 1972 года. Внутри — фотография мужчины в военной форме, похожего на его отца, и письмо с фразой: *«Они знают про склад за рекой. Не возвращайся»*. Дома Лиза, его жена, учитель третьего класса, разогревает застывшую лазанью, спрашивает, почему он пахнет формалином. Джексон