Лиза, кассирша в супермаркете «Рассвет», замечает Сергея, таксиста, который каждое утро покупает сигареты «Прима» и шоколадный батончик. «Опять ночная смена?» — спрашивает она, протирая сканер тряпкой с запахом моющего средства. Он кивает, оставляя мелочь на кассе: «У меня клиентка вчера рожала на заднем сиденье. Пришлось „Ладу“ в химчистку отдавать». Лиза смеётся, потом вспоминает, что в её
В припортовом районе Сан-Диего сержант Марко «Резник» Варгас ковыряет отверткой в корпусе самодельной бомбы, закрепленной под грузовиком с рыбой. Его напарница, капрал Лиза Шоу, прикрывает его спину, перебрасываясь короткими репликами с местным информатором — стариком в засаленном фартуке, который твердит: «Они платили за тишину, не спрашивайте меня о лицах». Взрывчатка соединена с датчиком
Оксана, официантка из кофейни на Подоле, разорвала конверт с отслоившейся маркой. Внутри оказалось письмо на польском: *«Мамаше стало хуже, приезжай до субботы. Если не хватит на билет, сниму комнату у вокзала»*. На конверте — ее адрес, но имя *«Анна Войцеховская»*. За стойкой, пока эспрессо-машина шипела, она тыкала пальцем в текст: «Слушай, Тань, тут бабушка умирает, а я даже вареники лепить не
Андрей выходит из старого автобуса «Богдан» в селе под Ивано-Франковском, поправляя рюкзак с потёртым швом. В доме Сергей, его старший брат, уже неделю чинит печь — кирпичи валяются рядом с ведром застывшего раствора. На кухне пахнет сыростью и копчёной грушей. «Зачем приперся? — Сергей бросает гаечный ключ в ящик. — Думал, я один не справлюсь?» Андрей молча снимает со стены фото отца в военной
Катя, 23 года, с рюкзаком и потёртым чемоданом, переезжает из подмосковного городка в Москву. Мать Лидия, учительница химии, суёт ей банку малинового варенья: «Хоть на хлеб намажешь, когда денег не будет». Девушка устраивается в клининговую службу — убирает квартиры в элитных высотках у Третьяковской. В трёхкомнатной квартире бизнесмена Алексея, 35 лет, она замечает фотографию с женой Ольгой в
В провинциальном городке Дубравка участковый Игорь Семёнов, в грязных кирзовых сапогах и поношенной форме, каждый день обходит покосившиеся дома. Его жена Наталья, учительница литературы, развешивает белье во дворе, ворчит: «Опять ночью будешь? Говорил же — Артёма на собрание отвести…» Сын-подросток, пряча наушник под капюшоном, буркнул: «Отстаньте оба», — и вышел, хлопнув калиткой. На окраине,
В Санкт-Петербурге Света, 28 лет, подрабатывает официанткой в кафе на Невском, по ночам рисует абстракции в съемной комнате с треснувшим окном. Её соседка Катя, парикмахер, ворчит: «Опять красками воняет — хоть форточку закрывай». На выставке современного искусства Света сталкивается с Максимом, 32 года, архитектором из Минска — он задет за живое её картиной с полуразрушенной церковью. «Это не
Варя Соколова, бухгалтер на старом металлургическом заводе, каждое утро протирала замерзшие окна в конторе тряпкой, смоченной в растворе с уксусом. Сергей Никитин, водитель грузовика, заезжал за ней после смены на разбитой «Волге» ржавого цвета. Они встречались у автобусной остановки возле ДК «Маяк», где Варя, заворачиваясь в шерстяной платок, говорила: «Опять премию задержали. Марина из отдела
Влад, 28 лет, и его младший брат Игорь, 23, копали траншею под трубы возле полуразрушенного гаража на окраине Тольятти. Влад в засаленной куртке бросил лопату, достал пачку «Беломора»: «Саня из ЖЭКа опять звонил — говорит, без взятки документы не подпишет». Игорь, в рваных кроссовках, пнул ржавый бак: «У нас даже на бетон денег нет, а ты про взятки». На следующий день они украли кабель со стройки
Иван Красов, менеджер строительной компании, обнаруживает в сейфе офиса на Ленинградском проспекте папку с поддельными договорами. Его начальник, Дмитрий Волков, хрипло бросил: *«Не лезь не в своё дело, просто подпиши и забудь»*, но вечером того же дня Иван замечает за собой хвост — серый «Ларгус» с потёртым бампером. Дома, разбирая почту, он находит фотографию жены Ани, снятую возле детской
Настя, бухгалтер в строительной фирме, каждый вечер задерживалась допоздна, пока Сергей, гитарист в пивном баре «Каморка», разбирал аккорды в их однокомнатной хрущёвке. Квартира досталась от его покойной бабушки — обои с цветами давно облезли у телевизора, где он смотрел хоккей. "Ты опять не вынес мусор?" — спросила она в четверг, поднимая с линолеума обёртку от пельменей. Он, не
Алиса, в замызганном фартуке с пятнами акварели, каждый вечер протирала кисти в раковине хрущевки. Сергей, пахнущий машинным маслом, ставил на стол банку тушенки: «Опять эти каракули? Вчера Машка из 5«Б» мать звонила — говорит, ты детям про каких-то импрессионистов вместо программы трещишь». На подоконнике сохли этюды с покосившимся гаражом за домом — единственное, что она писала с натуры. Когда