Паром через Чао-Прайю ходит каждые 20 минут. Тори, в потёртой кепке и фартуке с пятнами от кофе, рисует мелом меню на доске у входа в кафе *Rainbow Spoon*. Фах, с рюкзаком, заляпанным акрилом, замечает её эскиз манго-стики-райса и говорит: «Рисуешь лучше, чем готовишь?» — указывает на подгоревшие тосты в витрине. Она смеётся, вытирая руки о подол юбки: «Бесплатный урок в обмен на латте?» Через
В Лондоне Клара Митчелл, нейробиолог с хронической бессонницей, каждую ночь проводит в лаборатории Университетского колледжа, записывая свои сны на диктофон. Её брат Том, студент-химик, исчезает после звонка с фразой: *«Они нашли способ входить через фазу REM»*. В старом блокноте Клара обнаруживает его заметки о повторяющемся сне — заброшенный склад возле станции метро *«Эджвер-роуд»* с красной
Кристоффер забирает дочь Ингрид из школы — у девочки бледные щеки, она прячет под курткой пузырек с таблетками. «Скоро все закончится», — бормочет он, глядя на ее анализы в телефоне. В гараже напарник Стиан проверяет бронежилеты: «Сегодня маршрут через промзону, без пробок». В фургоне пахнет пластиком и пороховой гарью — Кристоффер щелкает замком сейфа, но уже через два поворота в лобовое стекло
Джо Картер, пятнадцать лет, переехала с матерью-медсестрой в промзону Питтсбурга. Каждое утро она бегала вдоль ржавых железнодорожных путей, пока не доходила до кафе *Луна*, где подруга Лиза разгружала коробки с пончиками. «Опять в этих потёртых кроссовках?» — смеялась Лиза, протягивая ей чёрный кофе. После школы Джо пряталась на крыше автосервиса, рисуя в блокноте эскизы платьев, пока ветер не
Озора Тихо, рыжий паренёк в потёртой футболке с номером 10, тащит рюкзак с оторванным ремнём через пустырь в пригороде Сидзуоки. На старом поле с ржавыми воротами он сталкивается с Мисакой Таро, который чинит сетку малярным скотчем. «Эй, новичок! — кричит Мисаке, подбрасывая мяч ногой. — Твои дриблинги только голубей пугают». Тихо, не смущаясь, обводит его через финт «катана», цепляя кроссовком
Саша, ленивый студент-заочник, вляпался в историю из-за соседки Леры. Она впихнула ему в охапку четырёхлетнего Гошу: «Посиди пару часов, я на собеседовании!» — и смылась. В квартире на Ленинском проспекте всё пошло наперекосяк: Гоша разрисовал стену фломастером, уронил банку с огурцами, а Саша, пытаясь успокоить ребёнка, включил хриплый динамик с «КиШем». «Хочешь котлету?» — спросил он, поджигая
Емельян Петрович, парень из белорусского села Заречное, тащил из проруби ржавое ведро с карасями, когда на крючок попалась щука с раной на боку. «Чего орать? — рыбина хрипло булькала, бия хвостом по льду. — Пусти — три хотенья исполню». Емеля, почесав щетину, пробурчал: «Чтоб трактор «Беларус» у Степаныча сам завёлся… да Марьяна из киевского общежития замуж за меня пошла». На следующее утро сосед
**Первый абзац:** Арджун, 27 лет, разгружает ящики с бананами на рынке Кроуфорд в Мумбаи. Его сестра Лалита, студентка-медик, звонит ему в обеденный перерыв: «Вчера у патологоанатома пропали три трупа. Говорят, в морге ночью свет мигал». Арджун смеётся, вытирая пот с шеи платком в горошек, но вечером замечает в переулке за лавкой специй силуэт — слишком высокий, с неестественно вывернутыми
Аой, студентка с рыжими прядями в чёрной форме, просыпается на каменных ступенях храма, пахнущих сыростью. Рядом стоит Одна-Одзи в кимоно с вышитыми лисами, скрестив руки: *«Твой дед задолжал мне десять мешков серебра. Теперь ты моя невеста или работница — выбирай»*. Она хватает пустую корзину для риса: *«Где кухня? Я отработаю всё сама»*. Её поселяют в «Тенжу-каку» — гостиницу для ёкаев, где в
Марк, курьер из Чикаго, в дождь проклинает сломанный звонок на велосипеде — клиент с Пятой авеню опять не открыл дверь. В кармане гудит телефон: «Ты вообще читал, что я отправлял?» — это Елена из Бухареста, которую он нашел в чате для мигрантов. Она втискивается в переполненный трамвай №21, держа в руках чек из кафе «La Două Bucăți», где работает с шести утра. «Вчера опять отключили горячую воду,
Лейла, пятнадцати лет, живет в приморском городке Бризвик, где основное развлечение подростков — катание на ржавых качелях у заброшенной консервной фабрики. Однажды, разбирая хлам на чердаке бабушкиного дома, она находит потрепанный дневник с выцветшей закладкой-лентой. «*Кто такой Элиас Грин?*» — спрашивает она бабушку, пока та вяжет носки под радио с хриплым голосом диктора. Бабушка роняет
Мика, 17 лет, каждое утро покупает кофе в автомате возле станции Окленд-Парк. Её рыжие волосы вечно в растрёпанных хвостиках, а на рюкзаке болтается брелок в форме полумесяца. Всё изменилось, когда в старом гараже за школой она нашла коробку с письмами от пропавшего пять лет назад брата — Кая. «Ты же знал, что он не уехал добровольно», — бросает она Джейкобу, своему соседу, который чинит