Ли Сяо, корявый кузнец из деревни у реки Хуаншуй, чинил сломанный плуг, когда в мастерскую ворвалась Мэй Лань в доспехах, заляпанных глиной. «Меч, который режет облака, — выковать за три дня», — бросила она, швырнув на стол мешочек с серебряными монетами. Он усмехнулся, поправив кожаный фартук: «Для облаков хватит и серпа». Пока она спала в углу на мешках с углём, он ковал клинок, добавляя в
В порту Макао Ли Минь разбила бутылку пива об бетонный парапет, пока Вэй Чэн проверял грузовик с контрабандными сигаретами. «Ты думал, я не пересчитаю пачки?» — бросила она, затягиваясь *Marlboro*. В казино «Золотой Лотос» ее брат, Цзянь, сливал деньги через фиктивные ставки на скачках, оставляя следы слюны на краях банкнот. Ночью в переулке за рынком Сан-Мало Вэй Чэн договорился с тайским
В дождливом Лондоне Эмили Картер, 28 лет, ювелир-самоучка, чинит старинный браслет с сапфирами в крохотной мастерской на Хаттон-стрит. Ее сосед по съемной квартире, Томас Уолш, 31 год, вечно пропадает в подвале, лепя горшки из красной глины. "Слушай, опять у тебя вода капает через потолок", — бросает он, заходя без стука и оставляя мокрые следы от ботинок. Эмили, не отрываясь от лупы,
Раджа копошится за прилавком магазина электроники на оживлённой улице Ченнаи. Пот стекает по спине — кондиционер сломался ещё вчера, а денег на ремонт нет. В кармане зажато письмо от адвоката: отец завещал ему двухэтажный дом в центре, а младшему брату Ади — старую швейную машинку. «Ты даже на похороны не приехал, а теперь хочешь долю?» — бросает Раджа, когда Ади приходит в магазин после пар в
В Ленинграде 1984 года Анатолий Крупнов, 23-летний слесарь с обветренными руками, тайком пишет тексты в тетрадь в перерывах между сменами. Его жена Ирина, пахнущая аптечной пудрой, выбрасывает черновики в мусоропровод: "Опять эту блажь затеял? Хлеб бы на стол носил". После драки с соседом-алкоголиком, разбившим его магнитофон, Толик срывается в Москву — спит на вокзале, меняет джинсы на
Лео, талантливый ученик мастерской Андреа дель Верроккьо, не только изучает живопись и скульптуру, но и тайно создает удивительные изобретения в своей лаборатории за городом. Его друг Лолло, хоть и неохотно, берется за проверку этих фантастических устройств. Однако жизнь Лео не ограничивается только наукой и искусством — он переживает первую влюбленность, пытаясь покорить сердце Лизы, девушки,
Каро, девушка с неуемной жаждой приключений, всегда мечтала о жизни, полной волшебства и неожиданностей. Однажды, решив изменить свою судьбу, она сбегает из дома, чтобы присоединиться к яркой и загадочной цирковой труппе. Не сказав родителям ни слова, Каро отправляется в путешествие, полное удивительных открытий и дружбы. Вместе с новыми друзьями она участвует в подготовке к большому фестивалю,
Путешествие Рико и Рега продолжается, и каждый шаг вперед углубляет их понимание мира Бездны. Озен передала им ценные знания и умения, но впереди их ждут испытания, о которых они пока лишь слышали в легендах. Глубины Бездны манят их, но таят в себе угрозы, способные изменить саму суть человека. Рико и Рег движутся через тёмные туннели и опасные ландшафты, где время и пространство искажаются, а
Габриэль, он же Флэми, постоянно балансирует между репетициями в гараже, переделанном под студию, и семейными спорами. Его сын Франко включал рэп на полную громкость, пока отец пытался дописать шутки про свои любимые кроссовки. «Ты серьезно? Завтра летим в Хьюстон, а у меня тут только про пончики и кота!» — ворчал Габриэль, переставляя гитару, чтобы сесть на кожаном диване. Жена Самира в это
Лора и Марк переезжают в двухэтажный дом на окраине Блэкстоуна, штат Мэн. На второй день Лора замечает трещины в форме петли на стене гостиной, а Марк смеётся: «Ремонт в плане, да?» Ночью скрип половиц будит их — Лора находит в кладовке потёртый дневник 1891 года. «Элис Прайс. Она пишет о голосах из колодца», — шепчет Лора, листая страницы. Марк проверяет чердак, находит ржавые гвозди и обрывки
Отис Дрифвуд, с сигаретой в зубах и татуировкой «666» на шее, выламывает решетку в тюремном душе, пока Бэби Файерфлай, в рваном платье и с губной помадой «черный вишня», отвлекает охранника, напевая колыбельную. Уорренс, молчаливый и с ножом в рукаве, поджидает их у грузовика с потухшими фарами за периметром. «Ты же знаешь, как я ненавижу очереди», — бросает Бэби, вытирая кровь с костяшки после
Итан, 27-летний саунд-продюсер из Бруклина, теряет слух после взрыва старого усилителя в подвале своей студии. Врачи говорят, что восстановление маловероятно. Он переезжает в квартиру на 5-й авеню с треснутым диваном и окнами во двор, находит коробку кассет своего отца-джазмена, умершего в 2003. На пленках — записи дождя, уличных ссор, гула метро. Итан включает магнитофон, прижимает динамик к