В дождливом Сиэтле Джейкоб Рэйнер, ветеран с шрамом через левую бровь, находит в груде металлолома странное устройство — черный цилиндр с голубой подсветкой. Он звонит старому армейскому другу, Картеру: «Ты видел *такое* в Афгане?» — «Выбрось, пока не поздно», — слышит в ответ. Тем временем Лина Морроу, журналистка в потрепанной кожаной куртке, копается в архивах газеты, обнаруживая связь между
Лила, 22 года, каждое утро наливала эспрессо в кофейне «Безмолвный свисток», втискиваясь между столиком с треснувшей мраморной столешницей и витриной, заставленной черничными маффинами. За окном — перекрёсток Харпер и 5-й улицы, где светофор с погнутым столбом зависал на красном по 20 минут. Водители били в клаксоны, велосипедист в оранжевой куртке кричал: «Да когда уже?!» — но сигнал не менялся.
В маленьком монастыре Святой Анны, затерянном в австрийских Альпах, мать-настоятельница Маргарет обнаруживает в подвальной кладовой пачку пожелтевших писем 1946 года. На конвертах — печать местного детдома, закрытого после скандала с исчезновениями детей. Её помощница, сестра Луиза, пытается отговорить: *«Они десятилетиями пылились тут. Зачем ворошить?»* Но Маргарет замечает в письмах фамилию
Джек и Элли Морроу, брат с сестрой, копались в ржавом сундуке под полом старого ранчо в Голдридже. Нашли потёртую карту с отметками вдоль пересохшей реки Ларами — отец, погибший год назад в шахте, спрятал там самородки. Элли, щурясь на треснувшие чернила: *«Опять эти следы ведут к реке. Папа говорил, что там ловушки»*. Джек вытирал пот с лица кожаной перчаткой: *«Ловушки лучше, чем шпионы
Эмбер сидит на кухне с синей кружкой какао, пока её мать Сара раскладывает счета. Отец, Майк, звонит из Калифорнии, спрашивает про школьный проект с роботами. "Ты бы видел, как я перепаяла провода — всё дымилось!" — смеётся Эмбер, но пальцы сжимают телефон, когда он вспоминает пропущенный день рождения. После уроков в школе Спрингфилда она забирает фиолетовый рюкзак с наклейкой
В районе Манхэттан-донг детектив Пак Соён, три дня не менявшая помятую белую рубашку, находит в кармане третьей жертвы обрывок чека из антикварного магазина «Часовая кость». Её напарник Ом Тхэщик, жующий жвачку со вкусом женьшеня, тычет пальцем в записку с надписью «17:34:08»: «Опять эти цифры. Он что, часы сверяет или сроки ставит?» В морге судмедэксперт Ким Дохун, пахнущий формалином и кофе
В старом районе Копенгагена, на улице с облупившейся штукатуркой, Лина, 27 лет, разгружает ящики с розами в цветочной лавке «Hjertet». Ее сестра Марта, в пятнистом фартуке, перебирает георгины, жалуясь на боль в спине: «Опять дождь. Плесень въелась в стены, скоро и мы зацветем». По вечерам Лина заходит в бар «Silhuet», где бармен Эйнар, с татуировкой якоря на шее, наливает ей дешевое вино. Он
Итан Грин, бывший владелец стартапа *GreenBite* из Сиэтла, красит волосы в грязно-рыжий в ванной мотеля «Роял Палм» под Лас-Вегасом. Через неделю после того, как *Seattle Times* опубликовал статью о следах яичного порошка в его «100% растительных» протеиновых батончиках, он сжигает паспорт в раковине и покупает поддельные права под именем Джек Тернер. «Ты думал, консерванты не найдут?» — шипит в
Этьен, мясник с кривыми пальцами от постоянной разделки туш, заметил следы сапог на грязном берегу возле Сен-Клера. Его сестра Люсиль, которая держала в деревне единную аптеку, нашла в корзине с бинтами записку на немецком — чернила расплылись от дождя. «*Они уже здесь*», — прошептала она, сжимая обрывок, пока Этьен рубил свиные окорока. В порту Гавра подросток Марсель, чинивший сети с дедом,
Дракулаура в розовой косухе, вечно теряющая заколки-летучие мыши, врезалась в Клодин Вульф у шкафчика с ржавыми замками. «Тыык! — фыркнула Клодин, подбирая рассыпавшиеся кристаллы мха. — Опять спешишь на алхимию?» В кабинете третьего этажа, где люстра свисала на цепях, Фрэнки Штейн паяльником чинила робота-хомяка, пока учительница, миссис Найтфьюр с крыльями как у моли, писала на доске формулу
В Мумбаи 18-летний Арджун Патил таскает цементные мешки на стройке пятиэтажки возле рынка Кроуфорд. Каждый день он проходит мимо лавки с дешевыми сандалями, где хозяин-сикх ворчит: *«Ты опять грязью тропинку засыпал!»*. Дома в ветхом чале Арджун чинит сломанный вентилятор проволокой, пока его младшая сестра Мира переписывает конспекты одноклассницы за 50 рупий — чернила размазываются от пота.
Кларк, с потрескавшимися губами от ветра, первой ступила на мокрый гравий у реки. За ней вывалились остальные — Финн с облупившимся кислородным датчиком на запястье, Беллами, тащащий ящик с полуразряженными батареями. "Тут пахнет гнилью", — буркнула Октавия, тыча палкой в труп оленя с фиолетовыми пятнами на шкуре. К вечеру нашли брошенный бункер: ржавые консервы 2074 года, генератор на