Лидия Морган приезжает в Эджтаун после похорон отца, разбирая хлам на чердаке его дома. В коробке с потрескавшимися фотоальбомами она находит дневник сестры-близнеца Эмили, пропавшей в 1998-м. На странице с вырванным углом — карандашный набросок заброшенной мельницы за рекой. Шериф Джейкоб Тернер, её бывший парень, застаёт её за чтением у окна с отслоившейся краской. «Ты не должна была это
Лиам, 27-летний бармен из Сиднея, каждое утро замечал следы когтей на задней двери своего кафе. «Опять эти вандалы», — бурчал он, вытирая остатки густого эспрессо с медной стойки. В тот же день Эмили, студентка-биолог с прокуренными от ночных исследований глазами, нашла в Голубых горах чешуйку, светящуюся как расплавленное железо. «Это не кенгуру и не паук, Лиам», — бросила она, врываясь в кафе с
Лена разбирала коробки в углу гостиной, когда из потрёпанного альбома выскользнул конверт с надписью «Для детей» — почерк матери, пропавшей три года назад. Ржавый ключ внутри звякнул о пол, пока её брат Феликс, потягивая пиво у окна с отслоившейся краской, бросил: «Опять её игры. Помнишь, как в тот день пахло краской? Она красила балкон, а потом...» На вокзале Zoo среди объявлений о пропавших
Лина, 17 лет, работает в кафе на узкой улочке Берна, где подают *Läckerli* с корицей. Утром к ней заходит Марко, парень с рюкзаком, заляпанным краской, — ищет отца, исчезнувшего после ремонта часовой башни Zytglogge. «Ты видел этого человека?» — он тыкает в потёртое фото, где мужчина в оранжевой рабочей куртке стоит рядом с ящиком часовых шестерён. Лина замечает на заднем плане табличку «Цюрих,
Амир ковыряется в радиоприемнике 70-х годов, разложив на столе пожелтевшие схемы и банку с оливковым маслом — смазывает шестеренки. В мастерской пахнет паяльной кислотой и лавашом, который забыл завернуть в полотенце. За окном Тегеран: автобусы маршрута 212 глохнут на подъеме к площади Энгелаб. В ящике с бракованными транзисторами он находит кассету с надписью *«Казвин, 1993»*. Голос отца,
Шарлотта Мейс, детектив из отдела по тяжким преступлениям, каждое утро начинала с кофе из хрупкого бумажного стаканчика и проверки старых сообщений на автоответчике. Её квартира в Брикстоне пахла сыростью, а на кухонном столе валялись фотографии жертв — девушка в синем плаще, найденная у доков, мужчина с татуировкой совы на запястье. «Ты опять не спала?» — бросал напарник Томми, указывая на её
Поппи Лофтус, 19 лет, моет полы в пабе «Зеленый клевер» на окраине Корка. Замечает под столом конверт с выцветшими чернилами: *"Твой отец не утонул. Ищи катер *Морская ведьма*"*. Сосед Шон, ветеран с перевязанной рукой, ворчит: «Выбрось эту хрень, Попс. Не твое дело». Она прячет письмо в коробку из-под печенья «Бармбрэк», спорит с сестрой Мейв из-за счетов за электричество. Ночью лазит
В Лос-Анджелесе, 1974-й. Роберт Инглунд в рваной рубашке сидит на кухне с женой Джейн, разминает пальцы после шестичасовой репетиции в театре «Эко». «Сколько ещё будем есть эти чёртовы макароны?» — Джейн стучит ложкой по кастрюле. Он молчит, ковыряет трещину на столе. Через год его зовут на кастинг для фильма ужасов — роль монстра с ножами вместо пальцев. В гримёрке, пока художник приклеивает
Лина вытирала руки тряпкой, пропитанной машинным маслом, когда в дверь часовой мастерской в цюрихском переулке заглянул Эмиль. "Слушай, в замке Ури нашли подземный ход. Там ржавые шестерни, как в твоих механизмах", — сказал он, переступая порог. Она отложила часы с треснувшим циферблатом, достав из кармана леденцы с мятой — привычка с детства. В тот же вечер они пробирались по узкой
Арман, водитель раздолбанного Икаруса на алматинском маршруте №12, каждое утро начинал с пинка по спущенному колесу. «Опять эти шартангы!» — бормотал он, затягивая ремень с жеваной пряжкой, пока в салоне воровали лампочки пассажиры. Гаухар, его жена, в это время выкладывала на прилавке рынка «Жетысу» кассеты с индийскими фильмами и турецкие джинсы, прикрывая их сверху ковром от милиции. «Бiр
Элишка задерживалась в костюмерной театра «У Золотого льва», перешивая треснувший рукав на бархатном жакете XVIII века. За окном моросил дождь, а на столе рядом валялись обрывки ниток, пачка сигарет «Start» и остывший кофе с корицей. Томаш, звукорежиссер, заглянул в дверь: «Опять одна? Марек грозится выгнать всех, если к завтра не дособирают свет». Она не подняла головы: «Скажи ему, что без этих
Лина, девушка с татуировкой дракона на запястье, работает в крошечной цветочной лавке в Марселе. Каждое утро она замечает, что бутоны пионов раскрываются быстрее обычного, а стебли покрываются липкой субстанцией, похожей на пот. Её сосед Марк, студент-биолог с вечно перепачканной землёй курткой, приносит образцы в свою квартиру над рыбным рынком. «Ты посмотри на корни — они пульсируют, как вены»,