Арджун, 19 лет, торгует старыми радиодеталями на рынке Чандни-Чоук в Дели. Его сестра Мира, хромая на левую ногу после аварии, чинит зонты в крошечной лавке рядом с автомастерской отца. «Сколько можно латать эти тряпки?» — бросает Арджун, разбирая ржавый транзистор. Вечерами он тайком рисует комиксы про механических богов, пряча блокнот под матрасом, чтобы не видел отец-алкоголик. Соседка Айша,
Йорис, рыжеволосый студент-архитектор, каждое утро покупает кофе в кафе "Het Hoekje" возле канала Принсенграхт. Однажды в дождь он спотыкается о выбитую брусчатку и замечает под скамейкой старый фотоаппарат «Zenit-E». Первый же снимок — размытый силуэт девушки в платье 1940-х — проявляется на его ноутбуке с меткой геолокации: Роттердам, портовый склад. Лина, бариста с татуировкой совы
Лида, библиотекарь с Васильевского острова, каждое утро кормила рыжего кота Марсика дешёвым паштетом «Мурзик» и протирала пыль с советских фолиантов. В четверг, развешивая белье на балконе хрущёвки, она заметила, что сосед снизу, ветеран-алкоголик Валерий Петрович, не шевелится в кресле уже два дня. «Марсик, ты опять на подоконнике сидишь? Слезай, а то Валера опять в дверь пнёт», — бросила она,
Джейн, с растрепанными волосами, пытается пожарить яйца, пока Том ворчит над кофемашиной: «Опять гудок на полчаса раньше — кто программировал эту штуку?» Их старшая, Эмили, в пижаме с единорогами, вытирает тушь с подушки — ночью тайком красилась для тикток-стрима. Внизу Нейт, 14 лет, стучит ложкой по кастрюле: «Без десяти восемь! Автобус через десять!» Бабушка Марта включает на всю кухню повторы
Али, сын турецкого шахтёра из Зонгулдака, находит в рюкзаке отца потёртую карту с отметками возле границы украинского посёлка Селидово. Вместо ожидаемой смены в забое он садится на автобус до Киева, прижимая к груди свёрток с лепешкой от матери. На переполненном вокзале в Днепре его толкает рыжая девчонка в растянутом свитере — Оксана, крадущая пачку сигарет из ларька. «Ты ж не местный, — хрипит
Игорь Семёнов, 16 лет, вкалывает в гараже с отцом на окраине Полтавы — чинят разбитые грузовики для военных. Отец, Николай, с обожжёнными соляркой пальцами, бурчит: «Дисциплина — как болт. Затянешь слабо — отвалится». Игорь прячет под сиденьем «Жигулей» гитару из проволоки и старых струн, мечтая о группе «Кино». По ночам с другом Виктором, который тайком таскает фотоаппарат «Зенит», шастают по
Лора Митчелл, бухгалтер из Сиэтла, обнаруживает в гараже коробку со школьными трофеями дочери-подростка Мии. Под слоем пыльных дипломов по плаванию лежит справка из клиники «Санрайз» о переливании крови 2008 года — группа Мии не совпадает с её и Дэвида. «Ты уверен, это не опечатка?» — Дэвид мнёт бумагу, сравнивая даты. Он звонит в клинику, но трубку бросают после слов «история пациентки». На
Лена Карвер, 27 лет, младший редактор местной газеты в захолустном Редмонде (Орегон), находит в подвале дома своего брата Джейкоба коробку с аудиокассетами и потрепанным дневником 1978 года. На пленках — голос женщины, повторяющий: *"Они не ушли, просто стали тише"*. Джейкоб, электрик с татуировкой якоря на запястье, вскрывает стену на заброшенной заправке и обнаруживает детский
Лейла Мартин, бывшая военная снайперша, живет в полуразрушенной квартире над автомастерской в промышленной зоне Ванкувера. Ее окна заклеены газетами, а на кухне — пустые бутылки дешевого виски и пачка неоплаченных счетов за электричество. После случайного убийства гражданского в Сирии, она берет заказы через темный форум: коррумпированные чиновники, наркобароны, предатели. Ее единственный
Лукас, 17 лет, перебивался случайными подработками на рынке «Меркадо де ла Мерсед» — таскал ящики с чили, чинил ржавые мясорубки. После обеда, когда солнце плавило асфальт, забирался на крышу склада, гонял мяч против стены с треснувшей надписью *«Ándale, cabrón!»*. Исабель, дочь владельца тако-ларька, ловила его на этом: «Слушай, у нас во дворе не хватает правого полузащитника. Придешь — накормлю
Юки Танака, редактор токийского издательства, нанимает через агентство горничную Аю Сиракаву. Девушка в белых хлопковых перчатках, которые не снимает даже за чаем, сразу вызывает дискомфорт. «Вы всегда в них?» — спрашивает Юки, пока Ая перетирает фарфоровую собачку на полке. «Грязь въедается в кожу, — отвечает та, не отрываясь от узора на ковре. — Вы же не хотите, чтобы ваши книги пахли
Лена Шульц, медсестра из дрезденской больницы «Карл Густав Карус», каждое утро покупает кофе из автомата с заедающей кнопкой сахара. Её соседка по общежитию, Софи, студентка-архитектор, рисует в блокноте фасады, пока ждет трамвай №8. «Опять кровь на халате? — бросает Софи, не отрываясь от эскиза. — Может, сменишь отделение?» Лена молча оттирает пятно салфеткой — вчерашний пациент с переломом