Эмили застряла в пробке на Бруклинском мосту, опаздывая на заседание по опеке над восьмилетней Лилой. Джейкоб, уже сидя в зале суда с адвокатом Марком, листает старую тетрадь с рисунками дочери — розовый единорог на обложке выцвел по краям. «Ты даже не спросил, почему она перестала ходить на фортепиано», — бросает Эмили, врываясь в помещение и скидывая мокрый от дождя плащ. Судья Картер требует
Ю Гён Су, бывший придворный врач, выгнанный из Ханяна из-за подозрений в убийстве пациента, тащит за собой сундук с травами по пыльной дороге в деревню Гуянри. Там его замечает Соль Чжи Хан, вдова в потрепанном ханбоке, копающая коренья у реки: «Вы и есть тот доктор, что лечит души, а не тела? У нас крестьянин три дня кричит, что в животе у него змея поселилась». Гён Су осматривает мужчину,
Додж Мэйфилд, с потрепанным черным рюкзаком, где между обезболивающими и пачкой старых чеков застрял снимок его младшей сестры, торопливо прячет окровавленную футболку в мусорный бак за закусочной *Joe’s Diner*. «24 часа, и я свободен», — бормочет он, глядя на треснутый экран телефона, где приложение с красным значком отсчитывает 17:43:12. Майлз, его сосед по съемной квартире на окраине Детройта,
В пригороде Колдспринг три бездомных пса — рыжий дворовый Макс, массивный боксёр Рокки с порванным ухом и чёрно-белая колли Луна — каждое утро обходят район у реки. Они проверяют мусорные баки за закусочной «Грейси» (Рокки вечно рычит: «Тут вчера были куриные крылья, а сейчас — картон!»), следят за старым мостом, где подростки разрисовывают граффити, и пугают крыс у склада с удобрениями. Луна,
Канаба, засунув руки в карманы потрёпанного пиджака, тыкает ногой в треснутый асфальт возле станции Синдзюку. «Опять эти чёрно-белые придурки крутятся у киоска с тайяки», — бормочет он, наблюдая, как три пингвина толкают друг друга возле лотка с вафлями. Сёма в ответ перебирает аптечные пакеты — лекарства для Химэри, которая уже третий месяц не встаёт с больничной койки. Её комната пахнет йодом и
Джейк, рыжий парень в потёртой кепке, первым заметил, что компас показывает на север одновременно в двух направлениях. Он тыкал пальцем в стекло, пока Лина, разбирая пайки с тушёнкой «BeefMaster», бросила: «Может, он просто сломан? У нас и так консервы со ржавыми крышками». Лагерь раскинулся между соснами в глухом углу Айдахо — десять палаток с протертыми дырками у швов, кострище, заросшее
Этан Моррис, 27-летний блогер из Лос-Анджелеса, каждое утро начинал с проверки уведомлений в приложении Vibe. Его квартира на Санта-Моника-бульвар была завалена кольцевыми лампами, полупустыми банками энергетиков и принтскринами комментариев вроде *"Твои обзоры на дорамы — фейк, ты даже по-корейски не говоришь"*. После стрима про новый влог-парк в Кореаттауне он заметил аккаунт
Аличе, 28 лет, бармен в забегаловке на окраине Трастевере, каждое утро начинает с подгоревших тостов и звонка Николь — своей соседки с третьего этажа. Николь, стилист в салоне на Виа Венето, вечно опаздывает, но всегда приносит капучино в бумажном стакане. Их разговоры в душной кухне с треснувшей плиткой вертятся вокруг работы, долгов за свет и Марко — парня из спортзала, который сначала помог
Чиди, 27-летний фармацевт из Лагоса, случайно перепутал партии антибиотиков в аптеке своего дяди. Вместо "Амоксиклава" в коробки попали поддельные таблетки с маркировкой "X-pill", которые он получил от поставщика Эффионга через рынок Икеджу. Запах плесени от картонных упаковок заставил его сморщиться: «Эффионг, эту партию даже крысы есть не станут», — пробормотал он, вытирая
В переулках Садар-Базара, среди лавок со специями и выцветших плакатов Болливуда, Чандар Шехар торговал мясом. Его лавка пахла железом и тушеным карри, а в углу ржавый холодильник гудел, перематывая время. По вечерам он заходил в душное интернет-кафе, где вентилятор скрипел, как старый поезд. «Ищу невесту для брата», — писал он женщинам на BharatMatrimony, приглашая их в съемную комнату в районе
Лукас, худощавый парень в потрёпанной кожаной куртке, копался в старых газетах на чердаке дома в Таррагоне. Нашёл выцветшую фотографию отца, погибшего при странном взрыве на заброшенной фабрике «Сьерра-12» в 1998-м. Рядом — обгоревший блокнот с координатами: 41°07'N, 1°15'E. В кафе «Ла Сомбра» бармен Карлос, бывший хакер, тыкал пальцем в карту: «Это порт. Там сейчас терминал для грузов
Огги, в помятой полосатой пижаме, обнаруживает в своей парижской квартире на Rue de la Chapelle новую колонию тараканов: рыжего Луи с потертым банданом на голове, Флер, которая прячет крошки за обоями в виде обоев с розами, и Гастона, строящего «крепость» из пустых спичечных коробков под холодильником. Вместо привычной войны с прихваткой и газетой, Огги пытается подключить китайскую